Затмение
Шрифт:
– Эдвард, это глупо!
Он крепче сжал мое лицо ладонями и медленно заговорил:
– Белла, ни у кого из нас не было выбора. Ты же видела, к чему это привело… особенно для Розали. Мы все отчаянно пытались смириться с тем, над чем были не властны. Я не позволю, чтобы это случилось с тобой. У тебя будет выбор.
– Свой выбор я уже сделала.
– Ты не должна решаться только потому, что над тобой нависла смертельная опасность. Мы разберемся со всеми проблемами, и я о тебе позабочусь, – клятвенно пообещал Эдвард. – Когда мы
– Карлайл обещал, – пробормотала я, вредничая по привычке. – После выпускного.
– Не раньше, чем ты будешь готова, – уверенно заявил Эдвард. – И уж наверняка не тогда, когда ты чувствуешь себя в опасности.
Я промолчала. Сил не было спорить. Сейчас моя решимость куда-то испарилась.
– Ну вот. – Эдвард поцеловал меня в лоб. – И волноваться не о чем.
Я неуверенно рассмеялась.
– Разве что о неотвратимости судьбы.
– Доверься мне.
– Я тебе верю.
Он все еще не сводил глаз с моего лица в ожидании, когда я успокоюсь.
– Можно кое-что у тебя спросить?
– Все, что угодно.
Я не решилась. Прикусила губу и задала не тот вопрос, который хотела:
– Что я собираюсь подарить Элис по поводу окончания школы?
Эдвард хихикнул.
– Похоже, ты хочешь подарить нам обоим билеты на концерт…
– Точно! – с облегчением воскликнула я. – В Такоме будет концерт. На прошлой неделе я видела в газете объявление и подумала, что вам понравится, ведь ты сказал, что диск был хороший.
– Прекрасная идея. Спасибо.
– Надеюсь, билеты еще остались.
– Достаточно того, что ты об этом подумала. Важнее всего мысль – уж я-то знаю!
Я вздохнула.
– Ты хотела спросить что-то еще, – сказал Эдвард.
Я нахмурилась.
– Какой ты догадливый!
– Мне часто приходится читать твои мысли по выражению лица. Спрашивай.
Закрыв глаза, я спрятала лицо у него на груди.
– Ты не хочешь, чтобы я стала вампиром.
– Не хочу, – тихо ответил Эдвард и замолчал, ожидая продолжения. – Ведь это же не вопрос, – напомнил он тут же.
– Ну… я беспокоюсь о том… почему тебе это не нравится.
– Беспокоишься? – с удивлением повторил он.
– Может, скажешь, почему? Все, как есть, не щадя мои чувства.
Эдвард колебался.
– Если я отвечу на твой вопрос, ты объяснишь мне, почему задала его?
Я кивнула, все еще пряча лицо у него на груди.
– Белла, ты могла бы добиться гораздо большего. Я знаю, ты веришь, что у меня есть душа, а вот я в этом не очень уверен и не хотел бы рисковать твоей душой… – Он медленно покачал головой. – Для меня позволить тебе стать тем, кто я есть, чтобы никогда с тобой не расставаться – это эгоистично. Я хочу этого больше всего на свете – для себя. А для тебя я хочу гораздо большего. И поддаться на твои уговоры
Если бы я мог стать человеком ради тебя, то сделал бы это, невзирая на цену.
Я молчала, вдумываясь в услышанное.
Так значит, Эдвард считает такой поступок эгоистичным.
По моему лицу медленно расползалась улыбка.
– Значит, дело не в том, что ты боишься… боишься, что я меньше буду тебе нравится, когда перестану быть мягкой и теплой и мой запах изменится? Ты правда останешься со мной, что бы из меня ни получилось?
– Ты переживала, что перестанешь мне нравится? – удивился Эдвард и рассмеялся. – Белла, для человека с достаточно развитой интуицией ты бываешь иногда очень недогадливой!
Я знала, что Эдвард сочтет это глупостью, но все же на душе полегчало. Если я нужна ему несмотря ни на что, то все остальное неважно… как-нибудь прорвемся. «Эгоистичный» внезапно показалось замечательным словом.
– По-моему, ты не понимаешь, насколько проще мне станет, – сказал Эдвард, все еще посмеиваясь. – Не надо будет все время сдерживаться, чтобы не убить тебя. Но конечно же, кое-чего мне будет не хватать. Например, вот этого…
Он посмотрел мне в глаза, погладил по щеке, и я вспыхнула. Эдвард ласково засмеялся.
– А еще стука твоего сердца, – уже серьезнее продолжал он, хотя и с улыбкой. – Это самый важный звук в мире. Я так отчетливо его различаю, что могу услышать за несколько миль, честное слово. Но это все ерунда. Вот это, – сказал он, обхватывая мое лицо ладонями. – Ты. Вот что мне нужно. Ты всегда будешь моей Беллой, просто менее хрупкой.
Я вздохнула и довольно зажмурилась – как приятно!
– А теперь ты ответишь на мой вопрос? Все, как есть, не щадя мои чувства? – спросил он.
– Конечно, – сказала я, удивленно открывая глаза.
Что он хочет узнать?
– Ты не хочешь стать моей женой, – медленно выговорил он.
Мое сердце замерло, а потом бешено забилось. На шее выступил холодный пот, и руки заледенели.
Эдвард ждал, наблюдая за мной и словно прислушиваясь.
– Это не вопрос, – наконец прошептала я.
Он опустил глаза, и тени от длинных ресниц упали на щеки. Взял мою ледяную ладонь. Заговорил, перебирая мои пальцы:
– Меня беспокоит твое отношение.
У меня в горле застрял комок.
– Это тоже не вопрос, – прошептала я.
– Пожалуйста, Белла!
– Правду? – почти беззвучно прошептала я.
– Конечно. Какой бы она ни была.
– Ты будешь смеяться.
Эдвард удивился.
– Смеяться? Вряд ли.
– Вот увидишь! – пробормотала я и вздохнула. От смущения бледность на лице внезапно сменилась ярким румянцем. – Ладно, так и быть! Тебе это наверняка покажется глупостью, но… просто… мне так… стыдно! – призналась я и снова спрятала лицо у него на груди.