Заточенная в Золотой Клетке
Шрифт:
– Эдвард! – голос Джаспера отвлек мужчину от назойливых мыслей, и, обернувшись, он встал, направляясь к другу. Белла осталась на своем стуле, притворившись, что разглядывает полировку стола. Она знала, что наверняка лишняя здесь, но раз Эдварду проще, когда она рядом, то как-нибудь она переживет и справится.
Тем временем Эдвард заметил свою сестру, стоящую чуть поодаль за спиной Хейла. За эти два месяца она здорово изменилась – на щеках вместе бледности здоровый румянец, глаза сияют счастьем, хоть сейчас и подернуты растерянностью, а черные волосы выгодно гармонируют со светлым платьем, надетым на её стройную фигурку. Джаспер волшебник, он смог вернуть её к жизни, и Каллен всегда будет чувствовать себя обязанным ему, что бы ни случилось. Вспоминая лицо Эсми, Эдвард всматривался
– Элис! – только и смог произнести он, исступленно глядя на девушку.
– Эдвард, - медленно кивнула она, и осторожно двинулась по направлению к замеревшим мужчинам, с одинаковой внимательностью изучающих каждый её шаг, каждую эмоцию на лице. Элис видела, с какой заботой и любовью смотрят на неё эти двое, и её сердце, хоть и потуплено пока возможной болью скорого разговора, наполнялось радостью!
– Прошу к столу! – Каллен рассеяно указал на накрытый стол, но Элис перевела взгляд с еды на него, произнеся следующее:
– Мы можем поговорить? – в её голоске звучали нотки заботы о нем Эсми, её песенного, милого голоска, звучащего до сих пор где-то в глубине его сердца. Голос матери он никогда не забудет, а голос Элис так похож на него, что воистину вряд ли есть что-то прекраснее.
– Конечно! – с готовностью отозвался Эдвард, показывая на раскрытую дверь библиотеки.
– Ну что же, а я составлю компанию Белле, - нашелся Джаспер, и обогнув Эдварда, направился к девушке. Та сухо поприветствовала его, внимательно следя взглядом за любимым, шествующим вместе с Элис по коридорам к библиотеке.
Только когда за ними закрылась дверь, Белла обратила внимание на Хейла, севшего рядом с ней…
А тем временем, в библиотеке двое родных людей, брат и сестра, решались начать самый важный и тяжелый разговор в их жизни.
– Как ты? – неуверенно начал Каллен, смотря на Элис, и подмечая её растерянность. Но ведь она сама захотела с ним поговорить! Следовательно, у неё есть что сказать! Только вот, нужно начать разговор, завязать беседу…или как там это называется в их случае?
– Хорошо – вяло улыбнулась мисс Каллен – Джаспер здорово помог мне на переломном моменте!
– Я очень рад, что он смог помочь тебе! – чувствуя как теплеет у него в сердце от слова «Хорошо», только что сказанного Элис.
– Эдвард, я не знаю, как сказать…но… - Элис повернулась к нему всем телом, обращая на него потерянный, но решительный серый взгляд. Взгляд Эсми, проговорив это – Я много думала, у меня было достаточно времени, и я кое-что поняла. Поняла, что ты не виноват в смерти Джейка, что ты наоборот пытался искупить свою вину передо мной, а я ужасно поступала…
– Элис! – попытался прервать поток её слов мужчина, но она просительно подняла вверх палец, требуя дать ей закончить:
– Недавно я решила приехать сюда, и поговорить с тобой. Извиниться перед тобой и Беллой за свое поведение, я вела себя поистине ужасно! Но я решила ещё кое-что, решила рассказать тебе все, братик! – она робко улыбнулась ему, неуверенная, что может называть его так спустя столько лет разлуки и боли. Но Эдвард лишь подарил ей ответную, ободряющую улыбку, и она нашла в себе силы говорить далее:
– В тот день, день той чертовой катастрофы, когда я позвонила тебе, ты ответил что на совещании. Я чувствовала запах горелого с самого утра, но не придавала этому значения. А поговорив с тобой, я и вовсе разозлилась, и поэтому заперлась у себя. Я дулась даже на Джейкоба, который вместо того что бы утешать меня решил заняться с Изабеллой математикой…День кончился, наступил вечер, а затем ночь. Не дождавшись, его я легла спать, все ещё думая о том, почему ты до сих пор не вернулся. А затем, глубоко ночью меня разбудил крик за окном. Лишь открыв глаза, я почувствовала, что комната наполнена дымом и жаром пламени, горевшего в коридоре. Электрической проводкой был пронизан весь дом, все щели, и поэтому все произошло так внезапно и безвозвратно,…Я поступила эгоистично, поступила непростительно, наивно веря, что Джейк и Белль уже внизу. Прыгнув вниз, я жестоко разочаровалась в своих намерениях, потому
– Я обвинила тебя. Снова же поступив как эгоистка. Я не думала по малолетству, что ты можешь страдать даже сильнее меня. Я сбежала, сбежала с какими-то рокерами, и два года прожила с ними в сырых подвалах, подпевая ночами на каких-то субкультурных вечеринках не вызывающих доверия. Но мне было так больно, что, то где я и с кем не имело значения. Следующие два года я провела, занимаясь стриптизом в некоторых клубах. Платили мне исправно, и этого хватало на промозглое существование, коим я и жила. Последние, недавние двадцать четыре месяца я провела на съемной квартире в Мехико, за которую смогла заплатить, работая стриптизершей. Наверное, если бы Джаспер не позвонил тогда, и не сказал что «тебя нужно спасать от чар злосчастной подзаборной твари», я бы и сама приехала. Я думала, что готова, но снова оказалась не права. И все же я приехала, но тебя застать не удалось. Познакомившись с Беллой получше я разобрала в ней совсем другие характерные наклонности, и выпустила на Джаспера кучу обвинений с ложными указаниями, а потом, потом мы с ней отправились на шопинг, и я сорвалась. Не знаю зачем, но я привезла её к тому особняку. К особняку, в котором погибли Белль и Джейкоб. Я очень сильно её испугала, и не знаю, сможет ли она теперь простить меня за это…! – Элис горестно покачала головой, заканчивая рассказ, но, словно бы вспоминая что-то неимоверно важное, снова подняла голову на замеревшего у стеллажей Эдварда, переживающего каждую секунду её повествования как собственный ад. Ему было нестерпимо больно он того, что он обрек на все это единственную, родную сестру. Его мысли и чувства было не описать словами, и поэтому, отвлекшись от них, он встретился с ней взглядом, ожидая дальнейших слов:
– Но больше всего меня интересует другое, за этим я и приехала, если честно. Сможешь ли ты простить меня, Эдвард? После всего сказанного и сделанного, после всех побегов и подстав? Я не знаю твоего ответа, но знаю, что прошу о многом, и все же, пожалуйста, ответь мне!
– Элис, - сглатывая слезы, подступающие к горлу, произнес мужчина, подходя ближе к девушке. Она недоверчиво и виновато смотрела на него, опустив голову – Элис, ты моя сестра, я очень сильно тебя люблю, и буду любить, что бы ни случилось! – Каллен вопросительно протянул к ней руки, и, взглянув на него, она тут же прильнула к нему в объятья, как в те ночи, когда он сидел рядом с ней, пока она болела, и всегда успокаивал, таким образом, от детских бредовых кошмаров.
– Конечно же, я прощаю тебя, милая, - Эдвард опустил голову, ласково прикасаясь губами к черным локонам девушки, и заново вспоминая то прекрасное чувство, когда рядом с ним есть все те, кого он любит. Его сестра, его Белла – они две самые главные женщины в его жизни после Белль, но она, к сожалению, мертва. Не желая сейчас об этом думать, Каллен крепче обнял сестру, потирая её плечи и руки. – И ответно прошу того же, Элис, прости меня! Прости за то, что ставил работу превыше тебя и Белль, прости за то что меня не было рядом в ночь того страшного пожара, прости за то, что обрек тебя на это гнусное существование после смерти Джейкоба, прости что отправил тебя в психушку, толком не разобравшись…я столько натворил, Элис, что даже не знаю как теперь отпустить все это, и вымолить у тебя прощение!
– Не нужно у меня его вымаливать, я тебя простила! Ты не виноват Эдвард, это все я! – покачала головой Элис, прикрывая глаза, и крепче обнимая брата. Как же она его любит. Как она могла ненавидеть его, не думать о его страданиях? Сколько же боли она подкинула ему, жестоко покинув в такую трудную минуту?
– Я люблю тебя Элис, и надеюсь, что теперь ты не собираешься никуда уезжать? – с надеждой спросил Каллен, поглаживая сестринские волосы, и чувствуя маленькое тельце, доверчиво обнимающее его.