Заточённые души
Шрифт:
Ранним утром наступал мой черёд дежурить у костров. Я открыл дверь повозки и тут же вскрикнул от неожиданности, выронив из рук завтрак – кусок вяленого мяса. Волчья морда смотрела на меня задумчивыми бурыми глазами. В первые мгновенья я уже успел вспомнить всю свою прошлую жизнь. Да, немногого я достиг, умирать пока ещё рано… Меньше всего на свете мне хотелось оказаться с утра пораньше наедине с волком. Хотя нет, с этим волком очень даже хотелось. Ведь это был Бирюк!
Я до сих пор испытывал чувство вины из-за того случая в Саре. Толпа травила его, а он не сопротивлялся, ждал от меня поддержки, которой я не был в состоянии дать. Или был?
Волк заговорил первым. Он был немногословен и явно ждал от меня того же. Его привлёк дым от костров. То-то же Бирюк удивился, увидев дежурящего у них Брока. Насколько
Я познакомил Бирюка с Джиной и Тисом. Кажется, они друг другу понравились. Тис тут же принялся обрабатывать его рану. Волк тихонечко рычал, мол, не надо мне этих глупостей, само заживёт, но и не препятствовал. Я даже удивился, когда он нехотя, но вылакал целую миску целебной настойки. Должно быть, рана его сильно донимала.
Бирюк нашёл нас как раз в тот день, когда догорали последние стволы. Уже к обеду мы растопили котёл и отправились в путь. В обход западной стороны Седого Леса. У нас, конечно, всегда был вариант идти напрямик, но для этого пришлось бы бросить паровую повозку – сквозь узкие проёмы между деревьями ей уж никак не пробраться. А на такой отчаянный шаг я пойти не в состоянии.
Джина вела наше чудо паровой техники медленней обычного и как можно аккуратней. В салоне лежал раненный Кич, и лишняя тряска не ускорила бы его выздоровления.
К счастью, погода была к нам благосклонна. Небо изредка затягивалось тучами, но дождя не было. Твёрдая земля – как раз то, что нужно для колёс повозки.
Прежде чем достигли Линтирфы, нам пришлось выдержать ещё один бой. Но на этот раз не с механическими, а с настоящими монстрами.
Из леса выскочило трое детёнышей дигров. Ну, если можно назвать двухметровую в высоту рогатую кошку детёнышем. Должно быть, это была их первая охота без строгого покровительства матери. Размерами они не сильно отличались от взрослых особей, но наросты на их груди были гораздо меньше, чем у их старших собратьев. Кислотная железа ещё не успела сформироваться. Если вы видите дигра, брызжущего кислотой, знайте – он уже взрослый. Но и без кислотных струй они очень опасны. Даже детёныши. Одним ударом хвоста дигр без лишних усилий способен снести твою голову. Про рога, когти и клыки даже говорить страшно.
Кровожадность дигров не знает пределов. Они по праву носят репутацию "королей лесов". Многие искуснейшие воры могут только позавидовать их умению незаметно подкрадываться к своей жертве. Не редкость, когда дигры нападают на караваны или одиноких путешественников. И цель их нападения не поиск пищи. В лесах достаточно более слабой и вкусной добычи. Это своего рода вызов. Они убивают всё, что не способно убить их. По части бесстрашия – дигры совершенны. Но это бесстрашие, зачастую, играет плохую роль. Практически не бывает дигров, умерших от старости. Жажда битвы движет звериными умами. Их заклятые лесные враги – чёрные волки. Большинство дигров гибнет именно от их клыков. Но то же самое можно сказать и про волков. Их интеллект (пусть и не такой высокий, как у других представителей волчьих, но интеллект мыслящего) даёт им преимущество в бою, но не большое: многого не придумаешь, когда в тебя струи смертоносной кислоты летят. Чёрные волки до такой степени ненавидят дигров, что ведут с ними жестокую войну уже которую сотню лет. Но не славы честного боя они ищут. Их цель: уничтожение целого рода. Сбившись в стаю, они выискивают логова своих врагов и вырезают их неокрепших детёнышей, пока родители заняты охотой. Не каждый такой поход заканчивается успехом. Дигры хоть и глупее своих врагов, но в мстительности им не занимать…
Бирюк вгрызался в кроваво-красную шею дигра. Тот хлыстал бока волка хвостом, но с каждым разом всё слабее и слабее. Брок отбил перначом рог взвывшего от боли врага. Тис запрыгнул дигру на спину, но животное начало резко мотать головой, чтобы скинуть его. Крот держался за рога. Его трепало как бельё на сорванной верёвке в грозу. Я махнул мечом – очень удачно махнул. Часть массивного хвоста упала на землю. Душимый Бирюком зверь трясся в конвульсии. Брок переломал пополам нависшую над ним лапу. Тис не удержался на гриве врага – руки соскочили с рогов. Сделав в воздухе сальто, он приземлился ногами на землю. Я еле успел отпрыгнуть от удара лапой. В порыве злости заорал на него: чтоб ты огнём горел, и произошло неимоверное – из моей покрасневшей руки брызнула небольшая струйка огня. Жаль, что рука тогда была прижата к ноге. Загорелись штаны. Я начал кататься по песку. Больше было испуга, чем огня, который тут же был мною потушен. Дигр завыл: Джина метнула нож прямо в его глаз. Второй нож попал в брюхо, третий – пролетел мимо. Бирюк разразился победоносным кличем. Под ним лежало мёртвое тело сражённого врага. Брок переломал вторую лапу и обрушил страшный удар пернача между рогов зверя. Проломленный череп и вытекающие окровавленные мозги. Метательный нож проколол второй глаз. Ревущее животное побежало прочь. Врезаясь в деревья, ломая молодые стволы и ветки. Вглубь леса.
– Слабый был. Рёбра остались целы, – довольно проскулил Бирюк.
Да, мы очень удачно отбились от засады. Но на месте оставаться – верное самоубийство. Наверняка их мамаша где-то рядом бродит. С ней-то мне уж совсем нет желания знакомиться. Никаких заметных потерь среди нашего состава не наблюдаю. Все, вроде бы, целы и здоровы. Это не может не радовать. Разве что – штаны свои спалил (ничего, у меня есть запасные). Невероятно другое: наконец-то получилось использовать магию! Пусть слабенько и коряво получилось, но для начала – просто отлично. Теперь нужно молиться Мастуку, чтобы на этом моё умение не ограничилось.
Мне страшно захотелось спать. Неужели эта маленькая струйка огня вытянула столько сил? Ладно, хватить размышлений. Нужно отдохнуть.
По подсчётам Брока, я проспал чуть больше суток. В это время командование на себя принял Тис. Я знал, что так будет. Не близок день, когда он начнёт конфликтовать со мной и перенимать инициативу лидерства. Брок и Кич его команды охотней выполняют, чем мои. Бирюк вообще никого не признаёт над собой. Джина вроде бы прислушивается ко мне.
Всех очень радует поправление Кича. Да, до вступлений в бой ему ещё далеко, но рука постепенно заживает. Он уже не так приколочен к кровати. У него повысился аппетит. Потихонечку начинает захаживать к Джине в водительскую кабину – продолжает своё обучение.
К воротам Линтирфы мы подъехали утром. У входа толпились мыслящие, желающие проникнуть внутрь. Их было необоснованно много, и мне с Броком пришлось несколько часов стоять во всё увеличивающейся за спиной очереди. Остальные ждали в повозке. Когда, наконец, подошёл наш черёд, охранники запретили въезжать нашей карете. Сказали, что только-только началось трёхдневное празднование Торжества Беззаботности. Улицы города будет чем заполнить и без нашей паровой машины. Если хотим, можем оставить её у входа и войти внутрь. Город всегда рад гостям (но не их повозкам), особенно в эти праздничные дни.
После недолгого раздумья, я оставил всех, кроме стоящего рядом Брока, охранять повозку. Нам незачем ходить толпой. Двоих вполне будет достаточно.
Улицы были переполнены разодетыми в пёстрые, откровенные одежды мыслящими. Их лица выражали такую блаженную беззаботность, которой каждый ленивец позавидует. Отовсюду гремели барабаны и струнные. Должен признать, ритм был заводной. Меня так и подмывало чего-нибудь сплясать. Я оглянулся на Брока: ему кто-то уже вручил кружку эля. Я испытал два смешавшихся воедино чувства. Первое – негодования. Мы ведь сюда по делу пришли, а не веселиться. Второе – зависти. Я ведь эль давненько не пил… Словно услышав моё желание, слепящая красотой и белоснежной улыбкой девушка протянула мне полную кружку. И ни с того, ни с сего – поцеловала. В губы. Интересный у них тут праздник…