Затворник, или Вынужденное правосудие
Шрифт:
Михайлов понял, что это излюбленная тема для разговора у собеседника и разговор может продлиться надолго. Потому он решил переключиться к теме своего визита.
– Слушай, Андрей, – начал он осторожно. – Ты понимаешь, что каждый порядочный человек должен прожить свой век с пользой для общества.
– Конечно. Так и гласит одна из заповедей Конфуция, где он называет подобных людей «учеными мужами».
– А раз так, не подумывал ли ты, что пора себя жалеть и влиться в общественную жизнь.
– Хорош быть дармоедом, да Виктор? – улыбнулся Старков. Он немного смутился при этих словах. Желая реабилитироваться в глазах уважаемого друга, он продолжил. – Вы можете не поверить, но я уже не единожды
– Превосходно, дело говоришь! – обрадовался Миротворец.
Он уважал в собеседнике умение быстро понимать, что от него требуется. Тем самым, облегчая обстановку, которая складывалась в душе у Виктора. Ведь он, в принципе, не имел права настаивать на чем-либо и учить жизни парня. Но в тоже время ему не безразлична судьба молодого друга. Успокоившись и настроившись на дружескую беседу, которая удачно сложилась, он продолжил свою линию:
– И чем ты думаешь заняться? К чему у тебя лежит душа?
– Я хотел бы работать инструктором Атлетизма или приемов самообороны в нашем Дворце спорта, – неуверенно промолвил Андрей.
– Очень даже правильно, учитывая твои склонности и таланты. А чего ж ты так скромно об этом заявляешь? Если ты позволишь, я подсоблю тебе в этом деле.
– Я был бы рад вашей помощи! – воодушевился Старков, его глаза заблестели при этом. – Сам-то я не решился бы просить Вас об этом. Если только меня возьмут на работу, а я Вас не подведу! Я очень ответственно подхожу к таким делам, Вы, наверно, в курсе.
– Все будет в ажуре, не дрейфь! Зная твою натуру, я смело пойду просить за тебя.
Парень залпом осушил свой бокал, как будто хотел остудить нахлынувшие эмоции. Допил свой последний глоток и Михайлов. Поставив пустой бокал на пол, он поднялся с кресла:
– Ну что ж, на том и порешили. Жди от меня новостей. Вскорости я наведаюсь во Дворец спорта. А там видно будет.
– Спасибо Вам за Вашу доброту ко мне!
– Полно. Мне не в тягость, а в радость, – ободрил инспектор, дружески похлопывая его по плечу.
Парой минут позже, Виктор, улыбаясь, направил свой автомобиль к участку Миротворцев; оставив Андрея в смятенных чувствах, стоящим пред домом и погруженным в свои мысли. Не замечая ничего вокруг, он, не спеша, вернулся в дом. Для него раскрывались новые перспективы. Давно он не был так заинтересован в своем будущем. По привычке, уйдя в себя, на подсознательном уровне юноша стал выстраивать мечты, о существовании которых он забыл в течение последних лет жизни.
Остаток дня Виктор Михайлов провел за письменным столом на своем рабочем месте. За последнее время у него накопилось множество бумаг: со схемами города, с теми местами, где объявлялся Затворник, со своими предположениями, умозаключениями, выводами. Теперь он решил составить все это в единое целое. Виктор все больше и больше убеждался в правоте своих догадок. Все имеющиеся факты выстраивались в одну последовательную цепочку, ведущую к конечной цели – Затворнику. Более того, он хотел раскрыть тайну смерти родителей Андрея. Инспектор хотел прийти однажды к этому парню и сказать, что данное дело действительно можно закрыть, так как преступники найдены и понесут соответствующее наказание.
Пока же ему необходимо было познакомиться с Затворником, который уже почти год, как примкнул к Миротворцам в борьбе с нарушителями общественного порядка, преступающими закон. С Зеленым монахом, чья помощь была ощутима и своевременна. Чтобы иметь возможность пообщаться с этим молчаливым, загадочным и неуловимым героем, необходимо было разгадать его личность. Данное обстоятельство назрело еще и потому, что подобную установку дал его шеф – Вениамин Ливаков. Но, если Михайлов собирался поймать Зеленого монаха, чтобы высказать ему слова благодарности и оказать ему почести, то комиссару герой нужен был для совсем иных целей. Чтобы посрамить его и надолго упрятать за решетку. Подобное отношение к всеобщему любимцу настораживало Виктора. «Что-то нечистое творится с этим невротиком, – думал инспектор. – Да и шут с ним! Пока надо забыть обо всех делах до понедельника и провести выходные в кругу семьи».
Сейчас для него важнее всего была семья, которой он стал уделять мало внимания, покидая ее как в рабочее, так и в не рабочее время. Последующие два дня он был полон решимости провести с ними, и выполнить любые капризы очаровательной 18-летней дочери Александры, 19-летнего сына Павла и замечательной, все еще красивой, жены Алены.
Расслабившись, он чуть было не проехал мимо своего дома, фасад и газон которого выходили к тротуару вдоль дороги. «Следует поскорее зайти домой, пока вездесущая соседка не обнаружила», – решил Михайлов, паркуя автомобиль. Закрыв дверцу ключом и обернувшись, он понял, что опоздал с последним решением.
К нему ковыляла 74-летняя старушка, немного согнувшаяся в пояснице. Радикулит давал о себе знать. На ней был домашний пестрый халат и удобные, мягкие тапочки такой же цветовой гаммы. Она была опрятна, так как с усердием следила за своим внешним видом. При каждом шаге ее седые поредевшие кудри вздрагивали, словно пожелтевшая листва дерева в зимний ветреный период. Исхудавшая, но душой вечно молодая и веселая, пожилая женщина была миловидна на первый взгляд. В ее глазах читалось озорство. Миротворец всегда восхищался ее крепким здоровьем и удивительно сохранившимися белыми, прочными зубами. Единственным недостатком соседушки была безудержная страсть к общению и сплетням. Хотя этим страдает подавляющее большинство представительниц прекрасного пола и далеко не пожилых. Эта страсть скорее не недостаток, а их неотъемлемое качество.
Инспектор первым начал неизбежный разговор, чтобы немного заговорить ей зубы:
– Тетушка Лидия! Здравствуйте и благоденствуйте! Как поживаете? Давно Вас, что-то, не было видно. Может, что случи…
– А-ну, Витюша, поди до меня! Когда ж это ты меня увидишь, ежели сутками пропадаешь невесть где? – перебила его старушка. Ее мягкий и приятный голос располагал к себе. – Я имею желание отчитать тебя за твое безразличие к семье. Как же так, а? Ты опять не был дома этой ночью!..
Не секрет, что подобные бабушки, часто живущие в одиночестве, благодаря своему долголетию, любят поболтать. Это не мудрено. Оставаясь одни, тем более в таком беспомощном состоянии, они нуждаются в общении с людьми. Им печально сознавать тот факт, что они больше не могут принести пользу государству. Находясь на пенсии, они выбывают из строя трудящихся, в них никто не нуждается. А им так хочется осознавать свою индивидуальность и востребованность. Следовательно, эти пожилые женщины всегда все знают, в курсе всего происходящего в городе, от их взгляда невозможно ничего спрятать. Таковыми они не становятся по собственной воле. Такими их делает существующий общественный уклад жизни. Но чем же закончился последний диалог?
– Уж не проказничаешь ли с молоденькими, на старости лет-то, а? Надо относиться серьезнее к своим семейным обязанностям. А сколько без тебя здесь произошло! Кошки, окаянные, не дали мне заснуть всю ночь, видишь глаза мои красные? – при этих словах старушка вплотную поднесла свое лицо к собеседнику, отчего тот смутился подобному обстоятельству. – А утром одна сволочная собака наделала кучу у моего порога! Вот если бы ты, Витенька, залатал дыру в моем заборе, а то прямо напасть с этими злыднями. Да, еще говорят, Затворник снова отличился. И не дал грязному отродью, фу-ты, Господи, – здесь она перекрестилась, – стащить ценности, а?