Заучка для гоблина

Ормонд Натали

Не в столичном, но в весьма крупном городе, где я родилась и выросла, не считая медицинского и архитектурного, было два главных вуза, классический и технический. Классический, который назывался университетом еще в те времена, когда это гордое имя не стали носить практически все вузы, помимо отличного образования, которое можно было получить в его стенах, был известен еще и весьма либеральным подходом к физподготовке студентов и полным отсутствием черчения в учебных планах. Технический же вуз, он же политехнический институт, был в достаточной степени противоположностью первому. В достаточной для того, чтобы у меня не возникало ни малейшего желания в нем обучаться. Вуз этот, как следовало из названия, давал техническое и довольно узкоспециализированное образование, имея

в своем распоряжении такие специальности, как технология карбонатных производств, экономика прокатного стана и прочие, не менее поражающие воображение направления подготовки. Нет, я не имела ничего против ранее перечисленного, но сама учиться в таком вузе не могла и не хотела. И это мое нежелание было во многом обусловлено моей полной несостоятельностью в черчении и весьма слабыми успехами на ниве спортивных достижений. В то время как эти два таланта, по непонятной мне причине, весьма высоко ценились в политехническом институте, а потому довольно рьяно преподавались в первые два года обучения. Проще говоря, все студенты, в независимости от выбранного факультета, только и делали, что чертили и бегали кроссы по пересеченной местности. Был в этом вузе даже отдельный спортивный факультет, где обучались исключительно спортсмены-разрядники. Хотя… ну как они там обучались? Только и делали, что ездили на различные соревнования, защищая славное имя института, и получая оценки, по степени положительности пропорциональные завоеванным медалям и титулам. И, несмотря на то, что, в принципе, в таком подходе не было ничего ужасного, мне такой вариант обучения не подходил в силу объективных причин. Точно также, как мне не стоило подавать документы в архитектурный институт, потому как самое большее, что я могла изобразить, это кривобокую избушку под двускатной крышей, из покосившейся трубы которой кольцами вился дымок. Что и говорить, я всегда старалась адекватно оценивать свои способности. И тут такой неприятный сюрприз.

Я, не отрываясь, смотрела в извещение, которое мне вручил конторский служащий, ответственный за процедуру отбора. Несмотря на то, что эта самая процедура выглядела весьма буднично, извещение, оно же приглашение, было выполнено на плотной бумаги с золотым тиснением. И прямо под моими именем и фамилией было указано наименование факультета.

Арайя Стеллария Паэр,

имеем честь сообщить вам, что вы успешно зачислены на

технический факультет магистериума Руада

Огорчение было в том, что отказаться от этого приглашения было решительно невозможно. И тому было две причины. Во-первых, как мне объяснил все тот же служащий, факт получения мной приглашения означал мое безусловное согласие на обучение. Прямо как повестка в армию, честное слово. А «во-вторых» для меня было связано с арином Лаэриэнем и его, пусть и завуалированным, но, все же, беспрекословным требованием начать обучение в магистериуме. И мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Хотя, подождите-ка. Это там, в своем мире, я была старательной ученицей, расстраивающейся из-за порой получаемых недостаточно высоких, на мой взгляд, оценок. Здесь же, мне, чужестранке, не было нужды проявлять излишнее прилежание, потому что судьба моя никоим образом не зависела от получения диплома с отличием. А потому мои успехи или неуспехи в черчении или физвоспитании не должны были иметь решающего значения. По крайней мере, сейчас мне казалось именно так. Хотя, честно говоря, и в этом мире мне вряд ли удастся выйти из образа примерной заучки. Но попытаться, все же, стоило. И обстоятельства складывались таким образом, что можно было предпринять такую попытку прямо сейчас.

Помнится, арин Лаэриэнь высказывал пожелание о том, что мне нужно было оставаться самой собой, разве что, быть немного активнее. Что ж, это было нетрудно устроить. Вот только дело было в том, что господин глава не вполне правящего рода явно не осознавал, что означало просить меня быть собой. Потому что мой настоящий возраст, тот,

что был тридцать с небольшим хвостиком, и род работы не повлияли на мой характер в лучшую сторону. Скорее, наоборот, научили милую юную девочку становиться временами дамой, которая строгим взглядом, как будто из-под очков, смотрела на молодых людей с видом, говорящим «юноша, к доске». И мне было совершенно не важно, сколько лет этому самому юноше, и то, что мы находились не в учебном классе у доски, тоже особого неудобства не вызывало. Если бы у этой моей ролевой модели было имя, то ее бы звали Аделаида Тихоновна. В моем представлении это была весьма корпулентная дама возраста «пятьдесят. пять. было. давно», с собранными в пучок волосами и очками для чтения, сдвинутыми к кончику носа. Строгая, но справедливая.

И если для меня прежней эта ролевая модель была если не естественной, то вполне обоснованной для применения, то для новой меня, юной пансионерки, она выглядела бы несколько странно. Впрочем, если к этому образу было добавить немного активности, как заказывал арин Лаэриэнь, то должно было получиться нечто наподобие заучки, которая временами проявляет характер. И прямо сейчас она, то есть я, решила продемонстрировать этот самый характер из-за неверного, на ее взгляд, выбранного при распределении факультета.

После того, как мне было вручено официальное приглашение для обучения в магистериуме, в кабинет вошел арин Деланиэль, чтобы уладить какие-то формальности. Меня же попросили ожидать за дверью, совсем недолго, как в голос заверили меня арины. Я вышла в коридор, оказавшись на некоторое время предоставленной самой себе. Опрометчивое решение, что и говорить. Потому что, вместо того, чтобы смирно сидеть рядом с кабинетом, ожидая, когда арин Деланиэль освободится, я решила прогуляться по зданию мэрии. И не просто для того, чтобы ознакомиться с особенностями архитектурного оформления помещений, а чтобы отыскать главу департамента, ответственного за распределение студентов. Не без причины же служитель, отвечающий за формальную сторону распределения, находился именно здесь, в мэрии. Как-то трудно было представить, что такая уважаемая организация, как магистериум, просто снимала угол в мэрии без веской на то причины.

Эскурсьон по мэрии вышел не то чтобы очень продолжительным. Рабочий день был уже закончен, и в моем распоряжении оказались опустевшие коридоры с закрытыми дверями. Один коридор сменился другим, который привел меня к лестнице, уходящей на второй этаж. Там картина была точь-в-точь, как и на первом этаже. Впрочем, за одним исключением. Одна из дверей, находящихся в дальнем конце коридора, была приоткрыта. Заглянув внутрь, я поняла, что это была приемная какого-то начальника. Какого именно - узнать самостоятельно решительно не было никакой возможности, потому что табличка на двери отсутствовала. В приемной же, за широким столом сидел э… секретарь?

Несмотря на то, что мужчина сидел, с одного взгляда было ясно, что он слишком высок и хорошо сложен для обычного секретаря. И под «хорошо сложен» я имела в виду бугрящиеся мускулы, которые не могла скрыть ткань рубашки. Он был куда больше похож на воина, чем на конторского служащего. Впрочем, может тут секретари только и делают, что перетаскивают из комнаты в комнату ящики с ценной документацией, нарабатывая при этом мускулы? Это бы вполне объяснило такой специфический для секретаря облик. Потому что то, как сильно он был поглощен чтением документов, явно свидетельствовало о том, что он здесь не простой охранник.

– Добрый день, - вежливо поздоровалась я.

– Приемные часы окончены, - пробурчал этот, с позволения сказать, секретарь, не отрывая взгляда от разложенных перед ним бумаг.

– Я прошу прощения, что отвлекаю вас, но я бы хотела узнать, где я могу найти…

– Я же сказал, что приемные часы окончены, - в голосе мужчины появилась тень раздражения, - обратитесь завтра с этим вопросом в канцелярию.

– Боюсь, что завтра у меня такой возможности не будет.

Я собиралась развернуться, чтобы уйти, но в этот момент мужчина, наконец, оторвал взгляд от документов и посмотрел на меня.