Зауряд-врач
Шрифт:
– Система организации санитарной службы в России громоздка и неэффективна. Помощью раненым занимаются разные ведомства: Главное санитарное управление Российской армии, Красный Крест, земства, благотворительные общества и организации. Координация их действий отсутствует. В результате нередко легкораненых везут в глубокий тыл, а тяжелых оставляют неподалеку от передовой. В тоже время лучшие врачи и хирурги трудятся в тылу или же в отдалении от фронта. Из-за этого помощь оказывается несвоевременно или неквалифицированно, что приводит к тяжелым последствиям. Раненые становятся калеками или же вовсе умирают.
Свои слова хирург подкрепил убедительными цифрами. В германской
– Казалось бы, не велика разница, – говорит хирург. – Но это на первый взгляд. Если соотнести эти цифры с числом раненых, то выходит, что за год с лишним войны Россия безвозвратно потеряла десятки тысяч солдат и офицеров. Из них можно было составить корпус. Представляете? Из-за плохой организации медицинской службы мы потеряли целый корпус! Излишне говорить, что на фронте он был бы не лишним. О том, что семьи не дождались своих сыновей, братьев и отцов и вспоминать не хочется. Когда воин гибнет в бою, это понять можно. А если вследствие нашего разгильдяйства?
Скверная организация помощи раненым в России давно известна российской медицинской общественности. Они обращали на это внимание властей. Не дело, когда вспомоществованием раненым занимаются строевые офицеры, а не врачи. В военных училищах и академиях медицинскому делу не учат. Еще до войны группа авторитетных врачей обратилась к государыне с прошением об изменении существующего порядка. И что? Прошение осталось без удовлетворения. Когда это наше самодержавие слушало интеллигенцию?
Начавшаяся война убедительно доказала правоту медиков. Ужасающие потери, в том числе по вине Главного санитарного управления, не могли оставить равнодушными истинных патриотов. Зауряд-врач Довнар-Подляский, исходя из знаний, полученных в Германии, разработал простую и эффективную систему вспомоществования раненым русским воинам. Рассказать о ней здесь долго, и нужды нет. Но даже несведущему во врачебных делах корреспонденту она показалась дельной. Ее суть в том, чтобы приблизить медицинские силы ближе к фронту. Вместо перевязочных пунктов ввести полковые медицинские пункты, вместо лазаретов – санитарные батальоны и походно-полевые госпитали. Раненым следует оказывать помощь как можно быстрее и квалифицированно. В тыл отправлять только тех, кто нуждается в длительном лечении.
Систему Довнар-Подляского изучили более опытные, авторитетные коллеги молодого врача, которые подтвердили правоту хирурга. Среди тех, кто рекомендовал предложения к внедрению, начальник лазарета 7-й дивизии Н.К. Рихтер, хирург-консультант Белорусского фронта Н.Н. Бурденко, начальник окружного военного госпиталя в Минске Ф.К. Загряжский и другие. Они обратились к командующему Белорусским фронтом генералу от кавалерии А.А. Брусилову с просьбой опробовать эту систему в масштабах фронта. Генерал дал соизволение, но по существующему порядку запросил мнение Главного санитарного управления Российской армии. И каким же оно было? Начальник управления, генерал-лейтенант А.М. Муравьев собственноручно начертал на бамагах резолюцию: «Какой-то лекаришка будет нас учить!»
Представляете, господа?! Для г-на Муравьева заслуженный хирург, кавалер боевых орденов всего лишь «лекаришка». А вот он небожитель, которому дано право решать, кому жить, а кому умереть. То, что на его совести смерти десятков тысяч русских воинов, генерала нисколько не смущает. Он готов и впредь лить русскую кровь – лишь бы ему было хорошо.
Кто ж таков генерал Муравьев, и почему он возглавил Главное санитарное управление?
Марию накрыла волна гнева. Статья била под дых. Это был не привычный вопль либералов о бездушном самодержавии, истеричный и бездоказательный, а точный и безжалостный удар. Марию и саму волновали цифры потерь, но до сих пор она не представляла, как их можно уменьшить. Почему ей никто не доложил? В результате грязное белье вытащили на всеобщее обозрение. Статья била по престижу монархии, причем, больно. Эти врач и репортер (интересно, кто из них кого нашел?) вынуждали ее принимать решения, а этого Мария не терпела. Она позвонила в колокольчик.
– Читали? – спросила вошедшего секретаря, показав газету.
– Да, ваше императорское величество, – кивнул тот.
– Найдите мне Муравьева и этого Довнар-Подляского. Немедленно!
– Его превосходительство ждет в приемной. За Довнар-Подляским послали. Я подумал, что вы захотите с ними поговорить.
«Умница! – подумала Мария. – Сокровище, а не секретарь».
– Благодарю, Сергей Витальевич. Пригласите генерала.
Муравьев выглядел встрепанным. Войдя в кабинет, он поклонился, и запричитал с порога:
– Да что ж это такое, государыня? Облили грязью старика! На всю страну! Убийцей сделали. Да я для раненых… Денно и нощно…
– Успокойтесь, Аристарх Модестович! – сказала Мария. – Присядьте, выпейте воды.
Она подала гостю стакан. Муравьев схватил его и жадно осушил.
– А теперь поговорим, – Мария поставила стакан на стол. – То, что написано в газете, правда?
– Клевета, государыня!
– Значит, прошения от Брусилова не было? Его предложения поддержать инициативу зауряд-врача и других медиков?
– Э-э…
– Значит, было, – заключила Мария. – Резолюцию писали?
– Ваше императорское величество! Мне чуть ли не ежедневно присылают подобные прожекты. Их авторы уверены, что только они знают, как лучше организовать вспомоществование раненым. А у меня в управлении трудятся лучшие специалисты империи. Они в отличие от авторов прожектов в деле разбираются.
– Среди ваших специалистов много врачей?
– Э-э…
– Не слышу!
– Никого нет, ваше императорское величество.
– Тогда почему вы называете их специалистами?
– Они много лет на службе. Собаку на этом съели.
– Тогда почему процент излеченных и вернувшихся в строй раненых у германцев больше?
– У них врачи лучше.
– Вы так считаете?
– Убежден, государыня! Этот щенок, распустивший язык, учился в Германии, потому и оперирует хорошо. Наши хуже.
– А как же Оппель, Вельяминов, Бурденко, Миротворцев, Вреден, Петров, Альбрехт? – перечислила Мария. – Все они учились в России. Замечательные врачи, и это признают за рубежом.