Заварушка
Шрифт:
СЭ. Иногда мне кажется, что этих доказательств уже столько, что не продохнуть.
ПРАВ. Отлично, голубчик. В таком случае ничто не мешает тебе прямо сейчас выступить с заявлением, что подлец Темный убит тобой в честном поединке. Просто-напросто сражен наповал.
СЭ. Ну, подобного я никогда не понимал.
ПРАВ. Чего же ты не понимаешь, парень?
СЭ. Это казус, даже целый силлогизм, вообще какая-то уловка... Похоже на сновидение, где не за что ухватиться, поскольку лишен возможности прямого действия. Нет, я не могу. Что-то тут не так.
ПРАВ. Не тут, так там. Везде что-то не так.
СЭ. Я должен убить Темного, не так ли?
ПРАВ. А если здесь так, то и там тоже так, как нужно.
СЭ. Не путай меня, братец. Где там?
ПРАВ. Там, за кулисами нашей игры, откуда после ряда перипетий уже не выйдет Темный.
СЭ. Не выйдет?
ПРАВ. Конечно, Сэ. А то как же он выйдет? Зачем? Чтобы над ним смеялся весь наш город? Нет, посмешищем он себя не выставит. Всем, и ему в том числе, отлично известно, что он самим ходом истории обречен на уничтожение. Ты говоришь: я убил его - и в понимании всего нашего города Темный уже мертв. Это значит, что его нет, что он ушел куда-то и не вернется, пока не перестанет быть Темным. Истина в том, мой дорогой, что души умерших в прошлом времени переселяются в живущих в будущем времени. А Темный живет только в настоящем, а кем он был когда-то, кем будет когда-нибудь - кому это нужно знать? И когда... не когда-нибудь и не когда-то, а именно - когда - ты объявишь, что убил его, настоящее время сделается для него прошедшим, и это, с позволения сказать, новообразование он потащит за собой к будущим настоящим временам, и потащит, скажем, уже не существуя. Это и есть загробная жизнь, брат Сэ. Загробная, потому что отобрали прежнее имя и не дали нового. Кое-кто из нас бессмертен, ибо в сознании нашего города сливается с однажды счастливо и навеки приобретенным именем, но большинство тех, кто совершает тут нынче кровавую драму, уже и в преддверии столь убедительно политого нами светом познания загробного мира мертво. О, Темный верит, что он Темный и никто другой, но бедняге все же придется уйти в прошлое. Вот и получится, что мы, оставшиеся после него, будем жить не только в настоящем, но и в прошлом времени, и так до тех пор, пока нам нужно будет помнить о Темном. Скажу больше, мы будем жить и в настоящем, и в прошлом, и даже в позапрошлом времени, потому как до Темного от нас ушел куда-то его отец, иными словами, мой добрый друг, память о котором...
СЭ. Погоди, мне всего этого так сразу не осмыслить... и сейчас меня больше всего пугает твое умение говорить без умолку...
ПРАВ. Я по природе своей молчун и бука.
СЭ. Скажи лучше... кто же, кроме меня, увидит смерть Темного?
ПРАВ. А зачем ее кому-либо видеть? Не думаю, что смерть Темного приятное зрелище. Ее не видеть нужно, следует сказать о ней так, чтобы все поверили твоему слову.
СЭ. Взглянуть, как этот поддонок будет подыхать, я готов, а вот что выскажусь как следует, не уверен.
ПРАВ. В таком случае ты рискуешь поставить Темного в неловкое положение. Подумай, каково человеку слышать о своей смерти какие-то жалкие, неубедительные слова? Лучше уж его совсем не трогать, забыть о нем.
СЭ. Этак мы договоримся до того, что он, мол, обидевшись, явится с того света и крикнет мне: на, выкуси, ничего я не умер и сейчас покажу тебе кузькину мать!
ПРАВ. А что, не исключено. Темный в роли Командора...
СЭ. Какого, к черту, командора! Нет у него никакой команды... один он как перст... никто за ним не стоит... я его мизинцем в бараний рог...
ПРАВ. А если он выходцем с того света, предстанет тут да и опозорит всю нашу честную компанию, тогда тебя не то что общественность, тогда тебя последняя уличная собака позволит себе запросто облаять. Вот уж когда совсем не отмоешься, Сэ.
СЭ. Давай я убью Темного, а там посмотрим.
ПРАВ. Я ценю твое рвение, но нет моего согласия на убийство человека, даже если это всего лишь Темный.
СЭ. Значит, заговору быть, и он зреет, и во главе его стоит Темный, и так будет до скончания века?
ПРАВ. А когда было иначе? Будь иначе, город давно освистал бы нас. На то нам и дан разум, чтобы мы постоянно там и сям выкручивались.
СЭ. Полагаешь, и в случае с Темным некая ловкость спасет нас?
ПРАВ. Я претендую на будущее, едва ли не на бессмертие, но я в это будущее не заглядываю. Я готов предположить, что Темный для нас не опасен, но я не уверен, что он не сгубит нас. Ибо все возможно. И если я ратую за то, чтобы покончить с ним лишь на словах и затем поскорее о нем забыть, то делаю я это с такой, скажем, целью: отодвинуть тебя подальше от всяких рискованных авантюр, сберечь тебя, обеспечить твой дальнейший рост. Ты боишься, что некие заговорщики пристукнут тебя. Но тогда город закричит, что ты был подлинным героем. И это лучше, чем убить и... ну, и потупиться смущенно, замяться, когда от тебя потребуют доказательств вины пострадавшего. В нашем городе легче умирать, чем убивать, так пусть убивают Темные и разные там Грифоны, а ты ходи с чистыми руками.
СЭ. Но как же достоверность?
ПРАВ. Минимум расторопности с твоей стороны, и никто не заметит, что ты увильнул от достоверности, предоставив право раскрыть все ее содержание и богатство Темному и Грифону. Никто не заметит, потому что мы говорим: убийство - величайшее зло, и при этом топаем ногами в пол, кричим, взываем к Богу и к совести человеческой. Пусть Темный возьмет на себя смелость, пусть попробует, а мы посмотрим, какие у него способности и каков он в деле. Может статься, что город освищет его. Что ж, это лишь удвоит твой триумф, а я у тебя за спиной буду тихонько радоваться, что воспрепятствовал твоему падению.
2.
В доме. Грифон, Карл, Темный, Зеновия.
ГРИФОН. Я слышал, дядюшка Прав вновь высказался против убийства Темного.
КАРЛ. Да, и этот ужасный Сэ, похоже, внял ему. Теперь ничто не мешает осуществлению нашего замысла. Отцы сами, словно они овцы, суются под ножи. Да, пора убрать из нашего города тиранов и освободить место для людей поэтического настроя, для всякого рода романтиков.
ЗЕНОВИЯ. А, вы задумали урезонить очковтирателей? Так вот, если резать их, то прямо сейчас, в дни праздника.
ТЕМНЫЙ. Что же за праздник нынче у нас?
КАРЛ. Ты в беспробудном пьянстве, и к тому же ты скудоумен.
ТЕМНЫЙ. Я не понимаю.
КАРЛ. Нашел чем удивить.
ГРИФОН. Погоди, Карл, не мешай нашему другу постигать ситуацию. Ты не понимаешь, Темный, какой нынче у нас праздник?
ТЕМНЫЙ. Я не понимаю даже того, какой у нас вообще может быть праздник.
КАРЛ. А чем не праздник помолвка Грифона с Зеновией?
ТЕМНЫЙ. Не понимаю, что Грифон нашел в этой легкомысленной девице.
ГРИФОН. Не говори так, дурачок. Я могу обидеться и тотчас причинить тебе страшную боль. И скажи еще вот что. Ты понимаешь хотя бы то, что наше венчание, мое и Зеновии, станет праздником, который Карл пожелает превратить в горе?
КАРЛ. И что ты, Темный, тоже этого пожелаешь.
ТЕМНЫЙ. А если, Карл, они уже повенчались, как быть в таком случае?
КАРЛ. Время их венчания назначаем мы, ты да я, а мы пока еще этого не сделали. Ты, Темный, не струсил ли? Если так, то ты негодяй.