Завещание Имама
Шрифт:
– Нет, ребята, мне в другую сторону...
– Возьмите его, - командует старший, - и в машину.
Чувство опасности сразу пришло ко мне. Как там показывал приемы староста в моей тюрьме. Резко вскидываю руки назад. Кажется достал, один парень держится за нос, другой свалился на камни. Я отскакиваю и ребром ладони бью по шее того, из носа которого капает кровь. Теперь оба парня лежат на камнях, один еще пытаются подняться, старший немного растерян. Он два раза махнул в мою сторону кулаками. Я уклонился и стал наступать, обманываю его левой рукой и хорошим приемом заезжаю ему в скулу, правой. Парня подбрасывает. Стекла
– Парень, - симпатичная девчонка дергает меня за рукав, - беги, мильтоны идут.
Я оглядываюсь. Два милиционера спешили, с площади перед вокзалом, к нам. В мои планы встреча со служителями правопорядка не входила. Девчонка тянет за руку.
– Беги за мной.
Она первая влетает в разбитые двери вокзала и мы, проскочив мимо стонущего на полу южанина, петляем по коридорам с людьми. Опять дверь и мы на перроне. Рядом стоит пассажирский состав. Девушка добегает до девятого вагона.. В дверях стоит с флажками заспанная проводница.
– Варя, - орет моя спутница, - Варя.
– Галька, ты чего?
– Возьми парня.
– Да ты что? Меня начальник поезда вздрючит.
– А его сейчас сцапают мильтоны. Он там черным рожу набил.
– Вечно ты Галка вляпаешься в историю. Полезай быстрей, - командует она мне.
Я залезаю в вагон. Девчонка, которую назвали Галей, быстро смоталась. Через пять минут мимо вагонов бегут два милиционера с чуть прихрамывающим парнем, одним из тех, которые пытались меня остановить перед входом вокзала.
– Ты здесь мужчину не видела, - кричит проводнице милиционер.
– Он без вещей, в сером пиджаке, такой... с белыми волосами.
– Не видела.
Группа бежит дальше. Вагон дергается и медленно набирает ход. Когда состав разогнался, проводница закрывает дверь.
– Ну пошли, бедолага, посидишь у меня в купе.
В купе она закуривает.
– А куда мы едем?
– спрашиваю я.
– В Алма-Ату.
– Вот черт, мне ведь надо в другую сторону.
– Куда?
– В Москву.
– Это просто. Завтра мы приедем в Алма-Ату, там пересядешь на поезд до Москвы и поедешь обратно, - она затягивается.
– А за что ты избил черномазых?
– Приставать стали...
– Правильно сделал, что набил им рожу. Нашему брату от них здорово достается. Терпеть не могу эту сволочь. У тебя деньги есть?
– Есть, но мало.
– Ты зэк? Только что освободили?
– Вроде так.
– За что сидел?
– Не знаю.
– Все вы так говорите, а сколько отсидел?
– Больше года.
Она кивает головой.
– Небольшой срок. Видно не очень то набедокурил...
– Я бы сидел больше, но нашу тюрьму закрыли, всех заключенных отправили по домам.
– Постой, постой, чушь какая то. Ты не врешь?
– Нет. Мы политические. Нас всех выпустил и отправил по домам.
– Бедненькие.
При слове "политические", она поверила.
– Ты сиди здесь как мышка. Я сейчас пойду проверю пассажиров, а потом мы с тобой попьем чаю,
Наступает вечер. Мимо окон проносятся скучные поселки и заросшие или голые степи. Галя раздает спальные принадлежности, я ей помогаю, вытаскиваю комплекты простыней, наволочек и полотенец из мешков. Уже после того, как все в вагоне успокоились, Галя легла подремать. Я сижу напротив
– Граждане, вы чего?
– Заткнись, - произнес первый с заметным акцентом.
Толчком ствола в живот, он отталкивает меня на лежанку.
– Сидеть.
Галя с испугом приподнимается и садиться ближе к окну.
– Какая сейчас ближайшая остановка?
– спрашивает ее тот, что с пистолетом.
– Не... не... помню... Там расписание... на двери...
– Сабир, посмотри.
Второй спутник открывает дверь и заглядывает за дверь. Между тем, дырочка пистолета смотрит мне в живот. Сабир возвращается и захлопывает дверь.
– Через двадцать минут, Аягуз.
– Отлично. Куда собрались, гражданин Джафаров?
– это уже обращение ко мне.
– Я не Джафаров.
– Не надо только пачкать нам мозги. Нам точно сообщили, что вас сегодня выпустят из лечебницы, мы вынуждены десятки ребят пустить по вашим следам. Хорошо догадались проверить и этот поезд...
– Я вам повторяю, я не Джафаров.
– Потом разберемся. Протяните вашу руку. Не эту, левую.
Блеснули наручники и щелкнула стальная клешня на запястье, другую клешню захлопнули на кронштейне столика. Пистолет уперся в висок.
– Сабир, обыщи.
Второй склоняется и ловко обшаривает карманы. Он вытаскивает справку и деньги.
– Больше ничего нет.
Старший удовлетворенно вздохнул и спрятал пистолет под ремень.
– Что там в бумажке. Дай.
Сабир передает ему бумажку.
– Непомнящий Иван Иванович... Ишь как законспирировался.
– Вы кто, милиция?
Они засмеялись.
– Джафаров, мы такая же милиция, как и ты Непомнящий. Неужели ты растерял свое чутье. Раньше бегал от нас, как баран, поймать не могли... На, утрись своей бумажкой и спрячь свои ненужные деньги, а то еще обвинишь нас перед муфтием, что мы тебя ограбили.
Я свободной рукой все рассовываю по карманам.
– Нам скоро выходить, - замечает Сабир.
– Выйдем.
– подтверждает старший.
Они присели и слышно, как стучат колеса на стыках.
Мои охранники поднялись.
– Пора.
Этот тип говорит, что я раньше бегал от них. Значит надо бежать и сейчас. Кем же я все таки был?
– Сабир, дай ключ, - старший протягивает руку.
Он берет маленький ключик и сгибается, чтобы открыть наручник, замкнутый на кронштейне столика. Только слышу щелчок и чувствую свободу руки, как тут ребром ладони другой руки ударяю по шее. Хорошо меня потренировал староста, слышен хруст позвонков и тело падает на мои колени. Поднимаю голову и вижу, как Сабир тянет руку за пазуху, я хватаю расслабленное тело, подтаскиваю его на уровне плеч. Грохочет два выстрела и тело в моих руках дергается, как будь то приложили тысячу вольт. Я набрасываю труп на Сабира, они оба падают на лежанку, к вжавшейся в стенку Гале, и пока живой борется с мертвым, делаю рывок к двери и выскакиваю наружу. Теперь в тамбур и там открываю наружную дверь. Поезд замедляет ход. На меня наплывает город, вернее грязный, неряшливый, одноэтажный пригород. Прыгаю в какое то подобие канавы.