Завещание Имама
Шрифт:
– Она живет здесь в Кулунде?
– Нет. В прошлом году уехала.
– А когда она здесь появилась?
– Ее по распределению прислали к нам, учительницей русского языка и литературы, примерно три года назад. Вела наш класс... А вы с ней знакомы?
– Да. Не знаете куда она уехала?
– Нет. Вдруг собралась и уехала. Даже ни с кем не попрощалась
Рита ловко кидает мне на тарелку кусок омлета и подает стакан молока.
– Подкрепитесь.
Значит ее звать Зейнаб Ашатуровна и выехала она в год, когда меня сбросили с вертолета. Кто же ты для меня, Зейнаб? В дверях появляется
– Уже проснулись?
– Гарик, а Иван, оказывается знал Зейнаб.
– Ну да? И давно был знаком?
– Давно. Я ее тогда очень любил.
Они переглядываются.
– Ладно, Иван, я иду на работу, а вы с Ритой сходите а вокзал и купите билеты.
Гарик спешно приводит себя в порядок, съедает завтрак и исчезает из квартиры. Мы остаемся с Ритой одни.
– У Зейнаб здесь был муж или мужчина?
– спрашиваю Риту.
– Да что ты? Она же целыми днями была с нами. Все турпоходы, продленки, занятия, ей просто некогда было заниматься своей жизнью. Правда, к ней пытался приклеится один из братьев Серых, Николай, но она быстро его поставила на место.
– Ты сама не боишься этой истории с братьями Серых?
– Конечно боюсь и муж боится, они затеррорезировали здесь всех. Даже в милиции их побаиваются.
– Значит, если я уеду, всякое может произойти?
– Может и произойти.
– А ты разве не работаешь? Я вижу никуда не спешишь.
– У меня летом большой перерыв. Я работаю в детском саду, а на этот период родители всех детей забирают к себе.
Рита наконец присаживается за стол и поспешно доедает завтрак.
– Я через десять минут буду готова, пойдем на вокзал, - говорит она мне уже в дверях в спальню.
Я очень расстроился. Билет до Москвы оказался мне не по карману, не хватало пятнадцать рублей. Рита тоже в растерянности.
– Ты знаешь, у меня денег не хватает, - жалуюсь ей.
– У нас их тоже нет.
– Может быть у кого-нибудь их занять.?
– Мои знакомые, когда узнают, что, занять хочет незнакомый мужчина, денег не дадут.
Мы сидим в пассажирском зале и расстроено молчим. Вдруг у меня появилась мысль.
– Я знаю у кого занять. Где сейчас болтаются братья Серые?
Она в ужасе смотрит на меня.
– Ты с ума сошел, можешь до Москвы вообще не доехать.
– Так где они?
– В биллиардной.
– Проведи меня туда.
– Нет уж, сам. Меня еще там увидят с тобой, потом вообще прибьют.
– Хорошо, дай адрес.
Она торопливо рассказывает, как добраться до биллиардной. Я оставляю растерянную женщину в здании вокзала, а сам иду искать нужный мне адрес.
В биллиардной еще мало народа. Братья сгруппировались у одного из столов. Николай с рукой в гипсе сидит на тумбочке с шарами. Тот здоровяк, Вася, что двинул мне кием по затылку, стоит ко мне спиной и, склонившись над столом, пытается загнать шар в лузу. Третий, расположился напротив его и, при виде меня, у него упала челюсть. Он замычал.
– Чего вякаешь?
– пытается прицелится Вася.
Я подошел сзади его и вдруг, ухватив кончик кия, рванул его на себя. Парень быстро развернулся.
– Ты?
– Я пришел за долгом...
Сильный удар в живот палкой согнул его дугой. Вторым ударом по затылку, я лишил его памяти.
– А вы, ребята, чего затихли?
Но ребята не хотели затихать. Коля рванулся с тумбочки, видно чтобы удрать, но удар кием по ногам, лишил его этой возможности. Третий, вскочил на стол и размахивая кием, как саблей, бросился на меня. Я легко отбил его удар и следующим взмахом попал своей палкой ему по ключице. Этот бухнулся на пол и завыл. Подтягиваю травмированного Колю к столу.
– Жив?
– За что ты нас так?
– Ты разве не догадываешься? За Зейнаб, она была моей невестой.
– Но я ей ничего не сделал.
– Врешь, ты ей житья не давал.
– Так я не знал, что у нее жених.
– Теперь надеюсь знаешь. Я, сволочь, потратился, ища ее по всему свету, так что гони должок, чтобы мне уехать от сюда.
– На, возьми, сколько есть...
Он здоровой рукой вытаскивает из кармана пачку денег.
– Куда она уехала?
– Не знаю.
– Придется тебе восстановить память... Я протягиваю руку к его горлу.
– Точно, не знаю, - чуть не плачет он, - хотя она упоминала о Горьком, ее туда приглашали учительствовать.
– Ну вот видишь...
Сзади зашевелился травмированный в ключицу брат, я слышу скрип сдвигаемого стола, похоже он здоровой рукой захватив стул, шел на меня. Я даю ему размахнуться и отскакиваю в сторону. Удар пришелся в Колю, стул рассыпался и тот сник.
– Ты не угомонился, - говорю ошеломленному парню.
Я засаживаю ему кулаком в подбородок. Клацкнули зубы и несчастный отлетел под стол. Подбираю уроненные деньги и пред изумленными посетителями, выхожу а улицу.
Только прошел квартал, как сзади зацокали по асфальту туфельки.
– Иван, постой.
– Рита? Ты... ты все видела?
– Да, я была там, все видела через витрину.
– Ты ненормальная, а вдруг они заметили...
– О чем вы говорили с этим... Николаем?
– О Зейнаб.
– О Зейнаб? Господи, а я то думала... Он тебе сказал, где она?
– Да, предположил, что уехала в Горький.
– Так ты поедешь туда?
– Нет, в Москву. Теперь денег на дорогу хватит. У меня к тебе просьба, если кто-нибудь пристанет и начнет допытываться, где я, подтверди, что якобы уехал на Волгу.
– Хорошо.
Билет я приобрел в кассе и через час из Малинового озера прибыл поезд на Москву.
– Прощай Рита.
– Прощай. Если увидишь Зейнаб Ашатуровну передай ей привет от меня и Гарика.
– Обязательно.
Я ехал до столицы пять дней. Наученный горьким опытом, преследования непонятного противника, я настороже, постоянно оглядываюсь и стараюсь находиться в центре толпы. На Курском вокзале с перрона попадаю в большой зал. И вдруг, я похолодел, у нескольких стеклянных дверей, выхода в город, стоит группа черноволосых представителей юга. Несколько человек изучает проходящих мимо людей. У самой крайней двери, облокотился на стенку, уже знакомый мне Сабир, от которого я спасался с поезда на Алма Ату. Неужели при всех убьют? Я не могу остановиться, толпа несет меня в средний проход. Сабир узнал меня и встрепенулся. Он не рассчитал только одного. Слишком много людей сжали меня со всех сторон и проталкивали в дверь. Слышу отчаянный вопль.