Завещание Императора
Шрифт:
— Но я, помнится, что-то пробовал изменить там, в их истории, — отозвался Птицеподобный. И, увидев, как при этих словах нахмурилось шакалье лицо Инпу, добавил, словно оправдываясь: – Во имя, разумеется, общей гармонии Града, столь желанной для тебя.
Псоголовый проговорил с недовольством:
— Уж не возомнил ли ты себя равным самому Незримому? На что ты рассчитывал, шутник Джехути? На то, что крохотные подвижки в одной какой-то стране изменят Предрешенное? Тут страны значат не многим больше, чем люди.
Вдруг Маленький смело вклинился в разговор высших духов:
— Но в результате ничто так и не изменилось, о Великий! — воскликнул он.
— Ничего, ровным счетом, клянусь! — поспешил поддержать его Большой.
— Как так? — спросил Птицеподобный и впервые посмотрел на них с удивлением.
— …Ровным счетом, — словно оправдываясь, повторил Большой "котелок".
— Этот второй, завязнувший в пурге, — подхватил Маленький, — вдруг нарушил всю цепь перемен! Те из них, что проходили через его жизнь, он каким-то образом разгадал и не пожелал их принять. Отверг обрушившееся на него богатство, сжег свой дом, отринул всю прошлую жизнь изобразил собственную гибель, предпочел быть странником без крыши над головой, лишь бы не принять то, что для него не предначертано. А поскольку…
— …поскольку из цепи выпало одно звено, — продолжил Большой, — то, стало быть, и вся цепь…
— Понятно, — кивнул Джехути, а Псоголовый назидательно изрек:
— Иногда и высшие духи могут кое-чему поучиться у смертных. Признаюсь, этот человек меня заинтересовал. Когда он вскоре станет достаточно легок для моей страны Запада, я обращу на него особое внимание. Но у вас были какие-то догадки насчет того, почему он все-таки до сих пор жив. Я слушаю вас, не тяните.
— Да потому и жив, — поспешно отозвался Маленький, по-прежнему стараясь не смотреть на шакалье лицо Анубиса, наводившее на него страх, — потому и жив, что – всего лишь звено в цепочке.
— Исчезнет вся цепочка судеб, — пояснил Большой, — все, что с ним соприкосновенно, вся эта сторона Града, — он кивнул туда, где лютовала метель, — тогда, надо полагать, не станет и его самого.
— Во всяком случае, думаю, осталось ждать совсем недолго, — произнес Псоголовый. — Страны так же смертны, как и люди, незначительное отличие лишь в том, что срок их жизни чуть более длителен. Впрочем, сейчас уже и этого нельзя сказать. — Он перевел взгляд на склонившего голову Птицеподобного, повелителя и хранителя земных тайн: – Видишь, даже ты не смог все предусмотреть, мудрый Джехути. Кто-то – человек ли, страна ли – вопреки любым твоим усилиям, все равно будет двигаться к собственной гибели и увлекать за собой весь остальной Град. Интересно, хотя бы предчувствуют ли там они это?
Задавая вопрос, он не обращался ни к кому, однако больший из "котелков" набрался храбрости ему ответить:
— Да, о, Великий. Трудно поверить, но некая способность к предчувствию есть даже у них. По крайней мере, та сторона Града, откуда сейчас мы сюда явились, полна предощущения скорой гибели.
— Воистину! — вступил другой "котелок". — Там появился даже какой-то меленький дух (не представляю, откуда он взялся), воплощающий это. Совсем меленький! Не то что в сравнении с вами, о, Великие, но даже в сравнении с нами совсем мелочь.
— Просто позор для звания духа! — подхватил Большой "котелок". — Но он, безусловно, есть, иногда появляется в Граде, и всегда предзнаменует чью-нибудь гибель.
— Внешность преотвратительная, — вставил Маленький. — Карлик вот такого росточка, всегда с топориком через плечо, и все предлагает гроб смастерить.
Высшие духи переглянулись.
— Однако, право, я никого такого не посылал, — заверил Джехути Псоголового. — Гм, карлик с топориком… Действительно, мерзость, даже для шутки плоховато… А вы случаем не сочиняете?
— Как можно?! — воскликнул Маленький.
— Разве мы могли бы осмелиться, о, Великий? — пробормотал Большой.
— Вот как раз подтверждение… На всякий случай прихватили с собой. — С этими словами Маленький указал на лежавшего подле них покойника.
— Что ж, выясним, — сказал Инпу и взглянул на распластанный человеческий прах своими бездонными глазами, из которых сквозила сама Вечность.
Сначала изморозь растаяла у покойника на губах, затем дыхание стало входить в него мученической икотой. Наконец веки его дрогнули, поднялись, и тут же при виде повисших над ним пустых глаз на шакальем лице Анубиса его собственные, только что скрытые мертвой мутью глаза выпучились в ужасе.
— Ваше бла… Ваше высокобла… Ваше высокопре… Ваше… — дергаясь от непроходящей икоты попытался в промежутках выговорить он.
— Тебе должно говорить "Великий", — строго сказал Большой "котелок".
— Перестань икать и говори Великому, как все было, — приказал Маленький.
Икота у того впрямь тотчас прекратилась, отчего, впрочем, речь его стала не намного внятней.
— "Муха" я, ваше высоко… Великий, — пролопотал он. — Тайный Агент "Муха"…
Глава 24
Карла с топориком
Ибо человек не знает своего времени
…Потом уже, после казенного гошпиталя, где его отхаживали две недели, потом, сидючи в тепле дешевой харчевни и разомлев от выпитой водочки под горячую кашу с требухой, Тимофей Леденцов, он же "Муха", продолжал повествовать другу своему, агенту "Беркуту" (вот это вот пселдоним! Таким и подписаться под донесением завсегда приятственно! Не то что…), об ужасе, им пережитом, когда, по долгу службы поспешая за "объектами", едва насмерть не замерз в пурге.
— …А морда, скажу я тебе, Андрюша!.. — говорил он. — Пёсья – вот-те как на духу!.. И глазища – слов моих нет передать!.. Сущий дьявол!.. Те, в котелочках, — еще себе с виду кой-как; но этот!.. И луна на небе – в жизни, клянусь, ты не видывал такой! В аду побывал, точно говорю, вот-те крест православный!.. — Он примолк, чтобы захлебнуть водочкой и закушать горячим пережитый им тогда страх.
— М-да, — согласился "Беркут", он же Андрюшка Шепотков, друг задушевный, — с того света возвернулся, можно сказать… Ты бы только дьявола, Тимофей, лучше б, право, не поминал. Сами ангелы небесные, должно, тебя спасли. Лучше Господа Бога благодари, что нашли тебя тогда в сугробе… А жуть, о которой тут говоришь – так чего не привидится, когда смерть уже, поди, прибирает? Тут даже спьяну такое, бывает, примерещится! Или вон, помню, о прошлом годе, когда застудился я и лежал в бреду (думал, отхожу), — так тоже насмотрелся такого…