Завещание Инки
Шрифт:
— Вы не представляете последствий, которые может иметь для нас открытие тайны.
— Не думаю, чтобы это могло вызвать вообще какие-нибудь последствия. Да, известно, что ваших предков уничтожали огнем, мечом и ядом. Это позорная страница в истории человеческой цивилизации. Но времена изменились, и ни одному человеку больше не угрожает смерть из-за его происхождения.
— Это вы так думаете, а нам кажется, что все обстоит как раз наоборот, — не поддавался Ансиано.
— Считай, как тебе угодно, Ансиано, но я повторяю: в том обстоятельстве, что Аукаропора является сыном Инки и, следовательно, сам — Инка,
— Что вы имеете в виду, сеньор?
— Очень опасно находиться в плену иллюзии относительно того, что происхождение Аукаропоры само по себе — гарантия каких-то перемен в жизни ваших соплеменников. Иллюзии, потому что этим надеждам вряд ли суждено когда-либо осуществиться, хотя они основаны, конечно, на вашей справедливой убежденности в том, что ваш народ и ваша страна достойны лучшей участи.
— Неужели наши надежды никогда не сбудутся?
— У вас нет никаких шансов на это, друг мой. Я понимаю вас, но вы слишком замкнулись на прошлом и не заметили того, что происходит в реальной жизни. Вы грезите наяву! Оставьте грезы для снов и мечтаний, не смешивайте их с действительностью. Это, пожалуй, все, что я хотел вам сказать. Далее вмешиваться в ваши дела у меня нет ни права, ни желания. Я только хотел бы уточнить одну деталь: кто был тот человек, скальп которого находится у негодяя Перильо?
Ансиано снова стал медлить с ответом, и Отец-Ягуар добавил:
— Я спрашиваю об этом не из любопытства, поверьте. У меня есть кое-какие соображения, связанные с определением личности убитого. Ответь, пожалуйста, откровенно, Ансиано, это в твоих интересах.
— Но ответ на этот вопрос окончательно откроет нашу тайну.
— Хорошо, не хочешь открывать ее — пусть будет по-твоему. Но скажи мне, будь добр, хотя бы о том, где произошла схватка.
— Я не знаю точно, в каком именно месте это случилось.
— А в каком краю? Ведь эта местность все же как-то называется!
— Это мне, разумеется, известно, но вам там вряд ли приходилось бывать.
— Куда нас только не забрасывает порой шальная судьба…
— Тогда скажите мне: вы знаете место, которое зовется ущелье Смерти?
Отец-Ягуар вздрогнул, словно от какого-то уколовшего его память неприятного воспоминания, и ответил:
— Не только знаю, но и бывал там дважды. Я спускался туда из Салины-дель-Кондор.
— Да, Салина-дель-Кондор недалеко оттуда.
— Значит, ты убежден, что твой знакомый нашел свою смерть именно там?
— Да.
— На чем основан твой вывод?
— Я провожал его туда незадолго до того, как это случилось. Он оставил меня недалеко от ущелья и приказал обязательно дождаться его.
— Приказал? Значит, он имел право тебе приказывать… Долго ты его ждал?
— Целых два дня. Потом я забеспокоился и отправился на то место, где он мог быть. Но там его не было. Я обошел тогда все окрестные долины, ущелья и вершины и опять не нашел никаких его следов. Вернувшись домой, я попросил друзей помочь мне в поисках, что они и сделали, но и это ничего не дало. Мы искали несколько месяцев, но не нашли ничего, ни малейшего намека на то, что он мог тогда побывать там, где мы проходили. — Он опустил голову, помолчал немного и продолжил: — Только
— У тебя есть какие-то подозрения относительно того, кто убийца?
— Да, есть одно.
— И на чем оно основано? Расскажи мне это, пожалуйста.
— У него было при себе несколько очень ценных вещей, из-за которых корыстный человек мог пойти не только на грабеж, но и на убийство.
— Что это были за вещи?
— Этого я не могу сказать.
— Можешь не говорить, я и так догадываюсь, что у него было при себе золото.
— Сеньор, мне не понятно, на чем основано ваше предположение…
— Я убежден, что ваш знакомый носил с собой… м-м-м… не знаю точно, что это было, скажем так, некие предметы, принадлежавшие Инке, и сделаны эти предметы были из золота или серебра.
— Откуда вы это взяли?
— Я давно хотел рассказать тебе об этом. Кстати, обрати внимание: я с тобой гораздо более откровенен, чем ты со мной.
Отец-Ягуар сделал небольшую паузу, готовясь начать свой рассказ, но тут заговорил молчавший до сих пор Аукаропора:
— Ансиано, мне кажется, ты несправедлив в своем отношении к сеньору. Он наш друг, а ты не доверяешь ему. Я уверен, что он никогда никому не расскажет то, что узнает от нас.
— Спасибо за поддержку, мальчик, — сказал Отец-Ягуар. — Я в общем-то знаю почти все из того, что вы мне можете сообщить, за исключением некоторых подробностей, но они-то, правда, могут оказаться важнее всего остального, что известно мне об этой истории. Ладно, лучше сначала я сам кое-что вам покажу.
Он расстегнул свою кожаную безрукавку и снял с шеи висящий на шнурке небольшой плоский предмет — это был сосуд из золота не больше трех дюймов [72] в диаметре.
72
Дюйм — равен 2, 54 см.
— Сосуд для росы! — воскликнул Ансиано. — В него жрецы собирали капли росы из сердцевинок священных цветов! Это была утренняя жертва Солнцу.
— Вот этого я не знал, — сказал Отец-Ягуар.
— Сеньор, это поистине бесценный сосуд!
— Значит, твои предки были инками.
— Да, — ответил Ансиано.
— И некоторые из них были властителями нашего народа, — добавил к этому Аукаропора. — А я — единственный наследник их престола, но это известно лишь нескольким доверенным людям.
— Я так и думал. Сокровища вашего рода должны принадлежать тебе?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Потому, что ты знаешь о предназначении этого жертвенного сосуда.
— А как он попал к вам? — спросил Ансиано.
— Я нашел его.
— Где?
— Между Салиной-дель-Кондор и Барранкой-дель-Омисидио [73] .
— Там, именно там он и должен был находиться! Когда это произошло?
— Пять лет назад.
— Вы можете вспомнить, в какой фазе тогда находилась луна?
— Я могу точно сказать это. Были дни полнолуния.
73
Ущельем Смерти (исп.).