Завещание предков
Шрифт:
— Борис Всеславович, далеко ли они и сколько их?
Макаров, морща нос от дыма и тяжелого запаха горелой плоти, сказал:
— К верхнему руслу многим числом подошли.
Так, какую сторону уходить? Путь, куда собирались, уже перекрыт. Идти вокруг леса, через место первой засады? А может…
— Демьян, пошли кого-нибудь…
Меня прерывает появление наблюдателей, оставленных следить за подходами недалеко от первой засады. Вынырнувший из-за елок ратник торопливо подбежал и выпалил:
— Боярин,
Понятно, перекрыли оба выхода. Знали? Нет, не должно. Скорей всего верны своей тактике. Надо выбираться из этих клещей, значит, придётся уходить лесом. Посмотрел на сотников и сказал:
— Так, собирайте людей, уходим через лес. Демьян, твои стрелки с той стороны оврага пришли?
— Нет ещё.
— Быстро всех сюда.
Я кликнул Садова:
— Тимофей Дмитриевич, ты идёшь первым. Обозникам скажешь, чтоб шли за тобой. Все остальные следом. Сотня Лисина идёт последней.
Повернулся к мрачно рассматривающему обширную полынью Макарову:
— Борис Всеславович, ты со своими останься и посмотри тут за погаными.
— Добре.
Через час, когда мы успели уйти достаточно далеко в лес, нас нагнал наш арьергард.
— Поганых набежала уйма. Злобный вой стоял, просто жуть.
Макаров улыбнулся:
— Я видел, как один головой о лед бился. А по нашим следам они не пойдут?
— Нет, Борис Всеславович, в лесу они бессильны, и монголы это понимают.
Идти через зимний лес тяжело. Приходится постоянно огибать завалы и часто растущие деревья. Порой тропа похожа на горный серпантин, и после очередного поворота сквозь стволы деревьев видишь то место, которое только что прошел. Это выматывает. Да и последние трое суток были трудные и динамичные.
После известия, что за уничтоженной тысячей легкой конницы идёт тяжелая, было принято решение не уходить, а сделать очередную хитрость. Я подробно объяснил, что хочу сотворить. Бояре сделали вид что поняли, хотя смотрели на предложение скептически.
Весь вечер, ночь и утро шли приготовления. В самом центре замерзшего водоема сложили все пороховые фугасы, обложили бочонками с нефтью и дегтем, я соорудил хитрый фитиль, и аккуратно завалили всё ветками и прочим лесным мусором. Потом всё обильно полили смесью нефти и дегтя и присыпали снегом, со срезанных в глубине леса еловых лап. Ими же замели все следы, ведущие к лесу. К вечеру опять повалил снег, чем облегчил нам маскировку. Осталось ждать подхода тяжелой конницы и обстрелять её безобидными для её охотничьими стрелами, чтоб заставить сгруппироваться вокруг фугаса. Что у нас и вышло. Бабахнуло на славу. Даже не ожидал такого эффекта.
Вот теперь скептики во взглядах нет и в помине, только смотрят больше с опаской.
Вскоре пришлось вставать лагерем на ночь.
Из темноты вынырнул Демьян и уселся рядом.
— Тихие дозоры проверил. — Он поёрзал, усаживаясь поудобнее, и спросил: — Володимир Иванович, а зачем мы в поганых охотничьими стрелами стреляли? Ведь толку от них никакого.
Лисин Макар Степанович улыбнулся и закрыл глаза, а Борис Велесов и Лисин Илья навострили уши.
— А ты на месте того тысяцкого что бы подумал?
Демьян задумался, пожал плечами:
— Ну, то, что вокруг охотники да простой люд собрались. И ещё что сами нападать не собираются.
Я наставил палец:
— Вот видишь, почти правильно. Схитрить и заставить врага недооценить противника, значит наполовину выиграть.
И тут подал голос Илья Лисин:
— Но проще было тяжелой стрелой их всех взять. Ведь ты, боярин, да Демьян по сотне могли в землю уложить.
— Неправильно мыслишь, сын. — Макар Степанович открыл глаза и с укоризной посмотрел на Илью:
— Не сотню, совсем не сотню. Думаешь, поганые стояли бы на месте, пока всех не перестреляли? Нет, они пошли бы в атаку. И только господь ведает, сколько воев полегло бы в той сече. А стреляя легкими охотничьими стрелами, мы заставили их собраться в одном, нужном нам месте. Ведь так, Володимир Иванович?
— Так, Макар Степанович.
— Всё-таки здорово бахнуло. Враз поганых раскидало, да ещё сожгло и утопило. Эх!
Илья зажмурился и продолжил:
— А хорошо бы собрать всех поганых на реке и бабах!
И он махнул руками, изображая взрыв.
Я усмехнулся:
— Так они и дадут себя уговорить.
А сам задумался. Хорошо бы чтоб так. Только вот фугасов не хватит на такую толпу. Всего шесть и осталось, да нефти с десяток бочонков.
— Ладно, бояре, давайте спать. Завтра, чую, трудный день у нас будет.
Мы стояли у самого края леса, ожидая результаты разведки. Из-за снегопада видимость была плохой, но на другой стороне поля, вдалеке, угадывалась стена леса, а за перелеском, что соединял лесной массив, что-то дымило. Оттуда через перелесок шла широкая полоса вытоптанного снега. Похоже, тут прошли монголы, а там дымятся остова сгоревших домов какой-то деревни.
— Боярин, поганые спалили деревню и ушли. Давно. Люда не видно, мыслю в полон угнали.
Кивнул дозорному и повернулся к Лисину: