Завещание

Перед вами не что иное, как история одного убийства. Впрочем, не совсем. Кроме этого здесь есть много чего другого.

В любом случае, я не хочу никого соблазнить подобным началом, но и утаить нечто настолько важное тоже не входит в мои планы.

Кто-то умрет. И кто-то будет в этом виноват. Но кто и почему – в этом нам еще предстоит разобраться.

К сожалению, вам придется познакомиться с ними со всеми, потому

что так или иначе, но все они имеют отношение к нашему повествованию. Точь-в-точь как голоса в хоре, все они разные, кого-то слышно, кого-то не очень, но все равно все они есть.

Возможно, по мере прочтения вы будете несколько раз останавливаться, раздумывая «как бы поступить здесь лучше всего», но наберитесь терпения. Вверьте мне свою судьбу, и я проведу вас сквозь тьму и свет.

Ну да начнем.

Это рассказ о семье Тойми и тех событиях, что оказали ключевое влияние на судьбу ее членов. Говоря о семье Тойми, я имею в виду мать и отца, Сири и Пентти, а также их детей, которые жили во время описываемых событий.

И детей, которых уже не было на тот момент в живых.

И даже тех детей, которые еще не родились.

И тех, кому еще предстояло родиться.

Пару фактов для начала.

Тойми – довольно забавная фамилия одной семьи. В переводе с финского означает «занятие» или «дело». Многие семьи носят эту смешную фамилию. Особенно здесь. Или даже здесь.

Большую часть времени мы проведем в глухомани. В финском Торнедалене, если быть точным.

На самом деле для начала вам хватит знать и этого. А еще того, что Тойми – фермеры, и что сейчас начало 1980-х, а еще близится Рождество, и в этой семье много детей, я бы даже сказала, слишком много, чтобы стоило писать про них всех, но так уж получилось.

Ну что ж! Nous allons, mes amis [1] !

АННИ – старшая из живущих сестер, обосновалась в Стокгольме, беременная.

АЛЕКС – отец еще не родившегося ребенка Анни.

ЛАУРИ – брат Анни, гей, вслед за сестрой переехал жить в Стокгольм, впоследствии перебрался в Копенгаген.

ЭСКО – старший из живущих братьев, покупает родительскую усадьбу.

СЕЙЯ – жена Эско.

ТАТУ/РИННЕ – пятый сын со следом старого ожога на лице, только что выпущен из тюрьмы.

СИНИККА – жена Тату. Беременна?

ХЕЛМИ – средняя сестра. Ее имя означает «жемчужина». Постоянно нуждается в деньгах.

ПАСИ – муж Хелми.

МАЛЫШ ПАСИ – сын Хелми.

ОННИ – самый младший сын в семье. Его имя означает «счастье».

АРТО – следующий по старшинству сын после Онни, здорово ошпарился, угодив в медный чан с кипятком. (Но вы еще ничего об этом не знаете.)

СИРИ – мать семейства.

ПЕНТТИ – отец семейства.

ТАРМО – их сын-гей, который уехал учиться в Хельсинки.

ЛАХЬЯ – самая младшая дочь. Ее имя означает «дар».

МАИРЕ – подруга Лахьи.

ВАЛО – брат-красавец. Его имя означает «свет».

ХИРВО – брат, который умеет разговаривать с животными. Его имя не означает ни «лось» (Хирви), ни «чудовище» (Хирвеэ), как вы могли бы подумать, но что-то в этом все равно есть.

ВОИТТО – брат, чье имя означает «выгода». Интересно, чья?

РИИКО – первый сын, умер в возрасте двух лет.

ЭЛИНА – первенец, умерла в возрасте пяти лет.

Анни приезжает в отчий дом. Драма начинает разворачиваться. Мы знакомимся с местом действия и персонажами, его населяющими. Персонажами? Нет, людьми! Один оказывается в больнице. Второй блистает своим отсутствием. Но ведь еще ничего не произошло?

Возвращение в отчий дом штука особая. Кому-то это нравится, кому-то не очень, но равнодушным не остается никто. В Анни подобные поездки всегда будили множество эмоций.

Негативных – потому что она всегда чуть-чуть, самую малость, боялась, что дом вцепится в нее, как только она вернется, и уже не отпустит, никогда. Просто физически не даст сбежать. Прочь. Обратно. То самое чувство, которое она испытывала еще подростком, что надо спешить, надо торопиться, иначе ее ноги пустят корни, и она намертво врастет в эту землю. Именно поэтому уже в шестнадцать она покинула родную усадьбу.

Позитивных, потому что здесь остались жить многие из ее сестер (можно сказать почти все). А они были настолько близки друг другу, что их родственная связь порой казалась практически осязаемой. Словно они были соединены, пусть не пуповиной, но чем-то другим, невидимыми, но прочными узами. Так они и жили бок о бок, никогда в одиночку, всегда вместе.

Но на этот раз причина тревоги Анни крылась совсем в другом, нежели в скором возвращении в родные пенаты. Вся одежда внезапно стала мала, и ей пришлось купить новое зимнее пальто, потому что старое стало тесным. Она провела руками по животу, животу, который теперь довольно заметно начал выпирать на ее худенькой фигурке, и где каждый вечер трепыхалась и билась жизнь, вначале слабая и отчасти лишь воображаемая, но со временем – и это все знают – становящаяся все сильнее и реальнее. Ребенок, которого Анни не хотела, но которому не могла сказать «нет».

Она уже делала аборт, ей тогда было всего двадцать, на дворе стоял 1981 год, а аборты такая вещь, что их лучше вообще не делать, ни тогда, ни потом, ни когда-либо еще. Для Анни все закончилось болезненным скоблением и оставшимися на матке шрамами, и врачи посоветовали ей больше не делать абортов, если она хочет в будущем иметь детей, и теперь, когда в ней зародилась и принялась расти новая жизнь, кто она такая, чтобы сказать этому ребенку «нет», когда он, возможно, ее последний (и единственный) шанс?