Завет Макиавелли
Шрифт:
— Спасибо. — Генри Харрис улыбнулся.
— Иначе и быть не могло, сэр.
Улыбкой, шуткой, несколькими словами президент восстановил доверительную связь, без которой нельзя обойтись в отношениях с тем, кто рискует ради тебя жизнью.
— Это еще не все, Хэп, — продолжал Генри Харрис уже официальным тоном. — Вице-президент, министр обороны, руководитель моей администрации — все эти люди, которых ты видел на вилле Эвана Берда в Мадриде, — планируют убийство президента Франции и канцлера Германии во время саммита в Париже. Убийства — лишь часть широкомасштабного заговора, в котором участвовал и Мерримен
— Мистер президент, понедельник еще не наступил. — Хэп Дэниелс наклонился вперед. — Я хочу вывести вас отсюда и доставить в дом родственника Мигеля как можно скорее. Лимузин все еще там. К рассвету мы будем далеко от зоны сплошного наблюдения, может даже на французской границе. Если повезет, сумеем предупредить правительства Франции и Германии. Для этого надо подготовиться к неизбежному… Они заставят Гектора и Амадо все рассказать — мне очень жаль, Мигель. Будучи уверены, что вы здесь, внизу, они пошлют сюда целую армию. Наверху окажется не легче. Через час за нами будет следить каждый спутник, вертолетов станет больше, чем птиц в небе. Каждую дорогу в радиусе пятидесяти миль перекроют.
— И у тебя все равно есть план, как выбраться?..
— Мальчики купили для нас немного времени — мы его используем. Хотя здесь и сейчас много народу, силы распылены, в особенности наверху. В темноте, при некотором везении, мы сможем проскочить мимо них — Хосе покажет дорогу. Только одно…
— Что же?
— Над головой наверняка ходят разведывательные спутники. От обычных снимков ночью мало толку, а вот на инфракрасных видно многое. На поверхности каждый из нас превратится в легко распознаваемую сигнатуру.
— Как тогда мы сможем от них уйти?
— Это скорее надежда, чем уверенность, мистер президент. Вот. — Хэп вытащил из-за пазухи сложенное плотным квадратиком зеркальное одеяло. — Если развернуть, получится простыня размером с небольшую палатку. С одной стороны отражательная поверхность; можно прорезать дырки для глаз, накрыться с головой и закрепить на теле поясом. Будем надеяться, что в инфракрасный объектив спутника попадут только «холодные» лучи, отраженные от внешних предметов. Не высовываться, держаться зарослей, прятаться под деревьями — это наш шанс.
— Всегда есть идея в запасе, — ухмыльнулся Мигель.
— Если сработает…
Глянув на Мартена, президент обратился к Мигелю:
— До Арагона далеко, если не по воздуху?
— Миль десять, может, двенадцать. Есть кое-где тропинки, но больше придется напрямик, по пересеченной местности.
— Можно туда успеть до рассвета, пешком?
— Не исключено. Хосе должен знать дорогу.
— Арагон? — переспросил Хэп с недоверием в голосе, — В темноте, по горным тропам? Четыре или пять часов, скорее больше. Слишком долго, даже если одеяла сработают. Повсюду чересчур много людей и спец-оборудования. Мы и полпути не пройдем. Никаких шансов.
— Первый способ ничуть не лучше, Хэп, — заметил президент. — Дороги в сторону французской границы известны наперечет и будут перекрыты, по твоим же словам. На первом же блокпосту наши приключения завершатся: что бы я ни говорил, неминуемо окажусь под опекой «друзей», а варшавская операция пройдет
— Мистер президент, меры безопасности в Арагоне принимаются самые серьезные. Я знаю — со мной консультировались. Мы не пройдем, даже если нас не возьмут раньше. Стоит попытаться, и противник немедленно будет поставлен в известность. Вас обязательно задержат. Я не успел сказать — на частном аэродроме неподалеку от Барселоны по приказу руководителя вашей администрации ждет самолет ЦРУ. Стоит вам оказаться на борту…
Президент надолго задумался перед лицом нелегкого выбора.
— Пойдем в Арагон. Ты не одобряешь, Хэп, но это мое решение. Что до мер безопасности: рельеф, застройка, церковь, где мне выступать, — тебе они известны. Рекогносцировка входила в твои обязанности.
— Так точно, сэр.
— Значит, мы найдем дорогу. Я произнесу обращение на рассвете, как и планировалось. Будет изрядный сюрприз для всех.
Наверху раздался шорох; из-за поворота появился Хосе.
— Патрули, по моим расчетам, как раз прошли, — обратился он к Мигелю по-испански. — На некоторое время мы в безопасности.
Выслушав перевод, Генри Харрис посмотрел в глаза каждому: Мартену, Хэпу, Мигелю и Хосе.
— Пошли, — сказал он.
Воскресенье
9 АПРЕЛЯ
128
12.02
Шагая из угла в угол комнатки, больше похожей на камеру, Деми старалась не думать о том, что Лючиана пообещала ей на завтра. То есть уже на сегодня.
Узкая стальная койка была застелена плоским матрасом и единственным одеялом. Будто она может заснуть… У койки умывальник и туалет, а чуть в сторонке — алтарь? Ниша посередине стены, три фута в ширину и два в глубину, ярко освещенная чуть ли не сотней свечей; на мраморной подставке бронзовая скульптура. На самом деле просто две буквы, отлитые в одно целое: «алеф» и «мю». Иврит и греческий.
Джакомо Гела упоминал эти две буквы. Не символ, идол скорее: знак «Арадии малой», тайного общества внутри тайного же боскетто Альдебарана. Все, о чем Гела предупреждал ее, оказалось правдой. Они всегда знали, кто Деми такая. Просто ждали, чтобы выяснить, много ли ей известно и кто еще мог напасть на след. Вот почему Бек пригласил ее в Барселону после стычки между Фоксом и Николасом Мартеном на Мальте. Хотел посмотреть, последует ли кто за ней. Так Мартен и засветился. Поездка в собор, куда Бек и Лючиана взяли Деми, опять-таки состоялась вовсе не для того, чтобы условиться с Фоксом о встрече в Монсеррате; Мартен по-прежнему не отставал, что и требовалось доказать. Точно так же Бек взял ее с собой присутствовать при ритуалах союза Альдебарана не просто так: в обмен на Мартена. Невольно передав Мартена в руки Фокса, она вручила и себя в качестве жертвы наподобие того быка, принявшего смерть в огне. Потом ее просто привели сюда и заперли.