Завет Макиавелли
Шрифт:
В расписании поездки по Европе было предусмотрено обращение к ежегодной конференции Института нового мира — общественной организации, состоявшей из наиболее ярких представителей делового мира, научных кругов и отошедших от дел политиков. Собираясь раз в году, они объявляли свои выводы о будущем мирового сообщества.
История института насчитывала более двух сотен лет, и собирались его члены, на протяжении двадцатого века, в самых экзотических местах. Последние двадцать два года место встреч не изменялось: фешенебельный курорт Арагон в горах близ Барселоны. Вновь избранному президенту Соединенных Штатов предложили в этом году выступить
Жену-еврейку считали первое время политическим риском для будущего президента Соединенных Штатов, но вышло наоборот. Блестящая, искренняя, остроумная, она сразу завоевала любовь избирателей. Пусть у нее не могло быть детей, но со временем их семьей стали все те, кто голосовал за президента Харриса. Поток приглашений от простых граждан провести тот или иной праздник вместе не иссякал никогда. Писали представители разных конфессий, люди различного достатка и любого цвета кожи; приглашения нередко принимались. Это нравилось средствам массовой информации, народу, штабу избирательной кампании, ему самому и его жене.
Именно через нее президент познакомился с рабби Давидом. Они сблизились, когда рабби неоднократно приезжал из Испании в Вашингтон, чтобы поддержать супругу президента в дни болезни и перед лицом неотвратимой смерти. Рабби Давид был рядом, когда она умерла, и отслужил над ней заупокойную службу; пожал руку президенту в ночь, когда подвели итоги выборов; принял личное приглашение президента на церемонию инаугурации и в ответ пригласил Генри Харриса выступить на конференции в Арагоне. Теперь президент направлялся в Херону к рабби Давиду — единственному человеку, которому он мог доверять, и в единственное убежище в пределах досягаемости.
Глядя под ноги, среди других пассажиров, он сел в вагон второго класса, держась так же скромно, как и в очереди у кассы, — расплатившись наличными за билет. Скромность и наличные до сих пор выручали его на улицах Мадрида и в кафе; удача не изменяла ему.
Пока.
Хэп Дэниелс уже наверняка подключил к поискам испанскую разведку, ЦРУ, ФБР и, наверное, полдюжины других агентств. Все теперь работают на одну цель — вернуть президента под контроль секретной службы. АНБ, само собой, занимается сплошным мониторингом любых видов электронной связи по всей территории Испании; потому Харрис оставил ноутбук и мобильный телефон в номере. При первой же попытке позвонить или воспользоваться электронной почтой его засекут — полквартала пройти не успеет.
Каких-то несколько часов назад Харриса охраняли, как подобает охранять самого могущественного человека на планете. Мощь любой силовой структуры, возможности новейшего оборудования — все лишь ждало приказа президента. Сейчас он один как перст, и при нем только собственная изобретательность, не считая интересной задачи: остановить первую попытку государственного переворота в истории Соединенных Штатов.
И не просто остановить. Уничтожить силы, претендующие на роль кукловодов для президента. Для них убийство глав государств Франции и Германии только разминка. Свои люди проголосуют в Организации Объединенных Наций, как надо. Следующий шаг — взять под контроль Ближний Восток. Уничтожить при этом составляющие его мусульманские государства не проблема: нужные наработки
Как там в «Генрихе IV» у Шекспира? «Но нет покоя голове в венце». [1]
1.22
Тронувшись рывком, поезд медленно пополз вперед, покидая вокзал Аточа. Народу было много, и Харрис занял первое попавшееся место у прохода. Соседом оказался сверстник, в кожаной куртке и берете, с журналом в руках. Не желая ничем выделяться, Харрис развернул газету и принялся читать. Хорошо бы при этом не терять бдительности — ищейкой может оказаться кто угодно, независимо от пола и возраста.
1
Перевод Б. Пастренака.
Когда секретная служба сообразит, что президент исчез, они начнут масштабную, хотя и тайную охоту, одновременно обыщут каждый дюйм номера и допросят всех, кого только можно. Поработав с камердинером, определят, что президент забрал с собой черный свитер, джинсы и кроссовки. Эти вещи уже валялись в мусорном баке на задворках старого Мадрида; вместо них на президенте были брюки цвета хаки, голубая спортивная рубашка, дешевая коричневая куртка и коричневые туфли. Новую одежду Харрис купил за наличные в универмаге в центре, а дешевые очки — в магазинчике у станции. Но радикальнее всего внешность изменилась благодаря парику — вернее, его отсутствию. Хэп Дэниелс, полиция, разведка и другие спецслужбы будут искать президента знакомого и привычного, а не лысеющего школьного учителя или мелкого чиновника в очках — говорящего по-испански, разумеется, и едущего вторым классом в Барселону.
40
Барселона, отель «Регент маджестик». 14.25
— Вы не могли бы сказать, не поселилась ли у вас мадемуазель Пикар? — спросил Николас Мартен у привлекательной девушки за стойкой портье. — Моя фамилия Мартен, я сотрудник «Вашингтон пост». По плану проживание в «Регент маджестик»…
— Простите, — улыбнулась девушка. — Не могли бы вы объяснить подробнее?
— Мы оба участники конференции журналистов и фоторепортеров в Барселоне. Пикар: П-и-к-а-р… Зовут Деми.
— Одну минуту. — Пальцы девушки запорхали по клавиатуре компьютера. — Да, мисс Пикар въехала около двенадцати часов дня. Ваше имя — как вы сказали?..
— Мартен. Через «е». Николас Мартен.
— Боюсь, номер для вас не забронирован, мистер Мартен. Может, под другим именем?
Мартен заколебался. Нет, упускать такой шанс было бы глупо.
— На конференции мне предстоит зарегистрироваться в составе группы, включая мисс Пикар и преподобного Руфуса Бека из Вашингтона. Преподобный Бек, должно быть, уже здесь?
— Для преподобного Бека зарезервирован номер, но он пока не въехал, — сообщила девушка, сверившись с компьютером.
Все правильно: Деми Пикар последовала за Беком.
— Значит, номер для меня не забронирован? — вздохнул Мартен!искренне.
— Нет, сэр.
— Чего-то в этом роде я и опасался. Стоит довериться новой секретарше… — Мартен посмотрел по сторонам, будто в нерешительности. — Но хоть какой-нибудь номер есть? — улыбнулся он искательно. — Еще целый день впереди, а я страшно устал. Пожалуйста.