Завидные невесты
Шрифт:
Этьен тем временем насупился и с раздражением выхватил дротик с красным оперением. Взмах руки и…
Пиу-у-у, фьють, пам!
Он стремительно вонзился в белую гипсовую лепнину внешнего обклада камина.
– Ну что вы снова начинаете ссору на пустом месте, – лениво протянул свидетель назревающего конфликта.
Равьен, обладатель не столько отталкивающей внешности, сколько острого и неприятного взгляда, сейчас лежал на кушетке и с удовольствием поглаживал белоснежную пушистую Малышку, его любимую кошку, которой был безраздельно предан все-все годы их неприлично долгого знакомства.
Пушок, молодой кот, обделённый вниманием как кошки, так и хозяина, недовольно подёрнул хвостом и потянулся когтистыми лапами на ковре, чем невольно отвлёк внимание на себя.
Любитель азартных игр снова замахнулся и запустил снаряд, однако промазал и дротик в этот раз с хрустом вонзился прямо в дверной косяк, чудом не задев входящего в этот самый миг бессменного слугу большого поместья Гридж-Стоунов.
– Милч, и ты здесь? – приветствовал его Джульен. – Чем обязаны?
Тем самым он дал понять, что появление старшего лакея в этой комнате в данное конкретное время крайне нежелательно. Братья Стоун ныне были едины в острой нужде поскорее спрятаться с глаз долой и игнорировать любые приказы отца, которому вдруг потребовалось появление непослушных отпрысков то в часовне, то в поле, то в детском приюте, где нерасторопным орчанкам было устроено настоящее кукольное представление.
– Отличный удар, сэр Этьен, – мажордом и бровью не повёл, вытащил дротик из дверного косяка и по старой привычке отправил метательный снаряд в один и безразмерных карманов своего безупречного фрака.
Вытянутое лицо слуги будто застыло в одном-единственном положении скучающего превосходства на веки вечные с той самой поры, когда он был повышен до звания старшего лакея, заведующего хозяйственными делами Огуречного поместья горохового короля.
– Я пришёл сказать, сэр, – Милч сделал многозначительную паузу, как любил, – что ваш отец крайне недоволен вашим отсутствием на его сегодняшних мероприятиях, целью которых было подыскать вам подходящих особ.
– Каких-каких особ? – Джульен хитро посмотрел в сторону Этьена. Тот выхватил новый зелёный дротик и намеренно медленно стал замахиваться им в сторону двери.
– Особ, подходящих для… – Мажордом умолк, стоически ожидая неминуемый удар, потому что, как и многие слуги, знал о невезучем цвете младшего господина. – Для…– Он зажмурил глаза и вдохнул побольше воздуха, воображая наперед пронзительную боль от укола иглы.
Не выдержав напряжения, Равьен раздражённо встал с кровати. Малышка в его руках недовольно мяукнула, а Этьен передумал куда-то вообще кидать невезучий дротик.
– Довольно, – бросил старший из сыновей Стоунов, – шутка сильно затянулась. Спасибо, Милч. Мы спустимся вниз к обеду, ступай.
– Спасибо, сэр, – мажордом искренне поблагодарил старшего господина, охотно скрываясь за дверью со скоростью улитки – ещё одна излюбленная привычка, позволяющая иной раз как бы невзначай подслушать часть тайных разговоров высоких господ. Потому что помимо предметов вещественных, Милч считал своим священным долгом заведовать предметами нематериальными. Другими словами, информацией, которая иной раз приносила ему немаленькие дивиденды, а иногда даже солидные премиальные.
Тем удивительнее было для него услышать абсолютную тишину в комнате.
Братья Стоун, наученные горьким опытом, не раскрывали рта до тех пор, пока разочарованный слуга окончательно не закроет дверь и его шаги не зазвучат хотя бы в районе скрипучей лестницы. Потому что очередным из любимых занятий бессменного слуги горохового короля было подслушивание разной степени сложности. А ради этого Милч мог забраться на стремянку, исключительно случайным образом оставленную в коридоре возле лючка воздуховода. Или же подняться на крышу, измазаться в копоти и саже, лишь бы лично услышать пару громких восклицаний через дымоход, особенно если его очень уж настойчивым образом выпроводят из коридора.
Грубо говоря, Милч очень любил разного рода слухи и их производные. Поэтому всячески старался не отставать в плане осведомлённости, иной раз зная предмет разговора гораздо лучше самих источников сплетен, потому что обладал подчас бездонным, невероятным, просто неиссякаемым воображением, позволяющим ему с лёгкостью додумывать упущенные, но неизменно необходимые детали.
– Ну вот, теперь нам покоя не дадут, – проворчал Этьен вслед дотошному слуге. – Отец из кожи вон лезет, чтобы сбыть нас с рук. Так сказать, перепоручить более ответственным личностям, чем мы сами.
– Да уж, – Джульен охотно согласился с братом, что бывало крайне редко. – Тебе особенно это необходимо. Не обессудь. Но с твоими привычками плакали все сбережения, которые отец оставит нам после смерти.
– Мы не используем подобные слова, вы забыли? – оборвал брата Равьен. – Иначе Милч услышит звон и понесёт по всему поместью новость с тем апломбом, будто мы желаем поскорее закопать нашего любимейшего папа, да поглубже.
Последние слова он и произнёс тишайшим шёпотом.
– Пускай додумывает, – Этьен был более категоричен. – Может, хотя бы в этот раз до отца дойдёт, что ему не следует столь бесцеремонно влезать в нашу личную жизнь?
– Ха! – средний из братьев громко усмехнулся. – Давайте начистоту, из нас троих личная жизнь есть только у меня.
Он с достоинством великого героя-победителя поднял стопку писем, подобно ценному боевому трофею.
– Такой личной жизни враги не позавидуют, – Равьен вернул средненького с небес на землю. – Надолго ли эта влюблённость? Бьюсь об заклад, каждая из череды твоих воздыхательниц держит на примете претендента менее претенциозного и богатого на случай отказа, чтобы попросту не остаться в гордом одиночестве на старости лет.
– Дело говорит, – поддакнул уязвлённый Этьен. – А ты давай жги уже письма. Иначе отец пригласит сюда и твоих воздыхательниц до кучи.
Джульен недовольно скривился и раздражённо проронил, указывая в окно:
– А что, лучше пребывать в обществе огурчих? Сам же сказал, зелёный – твой невезучий цвет. Вот и попроси папочку исключить их из претенденток на смотрины. Иначе как представлю себя рядом с кем-то вроде неё, так сразу поджилки трястись начинают.
– Глупости! – Равьен подошёл к брату и выглянул наружу. – О, эльфийки тоже пожаловали? Кажется, это будет интересно, если даже их всеми правдами и неправдами заставили присоединиться к новой абсурдной пиар-компании моего отца. Точно… Вы ничего не понимаете. Па хитёр как лис. Наверняка новость об отборе невест приобрела стихийный характер и разнеслась по миру со скоростью урагана. Она принесёт папеньке и его овощезаготовкам в банках баснословные богатства.