Завод седьмого дня
Шрифт:
Элиота даже немного покоробило, что Завод был большой окружностью, а станица – всего лишь жирной точкой. Поймав себя на излишке патриотизма, Элиот поднялся, налил себе полный стакан компота, поставил его на край стола и взялся за уборку. Разобрал одежду, покидал в ванну то, что собирался и дальше носить, туда же отправил и испачканные у картографа брюки.
Свою одежду Николь стирала отдельно и очень злилась, если ей приходилось потом перебирать вещи, выбирая свои – поменьше и поаккуратнее, но все же совершенно похожие.
В
По крайней мере, Элиот был уверен, что так же, как и в случае с Карелом, с легкостью узнает новоприбывшего или хотя бы различит незнакомое лицо.
Но пока что Элиот только разгребал вещи, большинство из которых выкидывал в мусор. Слишком много ненужного накопилось за последнее время, и Элиот был рад возможности от него избавиться.
Элиоту по долгу службы часто приходилось общаться с пилотами, возвращающимися с вылетов. В конце концов, сам он практически не покидал станицу, а те, в свою очередь, больше всего взаимодействовали с водой и могли ответить на некоторые вопросы.
В ожидании возвращения пилотов Элиот сидел на причале, забравшись на коробку, в которой хранились мотки веревки.
Клин лагов зашел на посадку, заскользил по воде, клюнул острым носом и распался, боком прижимаясь к своим посадочным местам. Один из лагов был отяжелен лишним пассажиром. Пилоты выбрались на пристань, помогли вылезти пассажиру, и тут координатор полета заметил Элиота и махнул ему рукой.
Элиот слез с коробки и подошел к ним. Пилоты уже расходились, они остались втроем.
Астор ему, похоже, обрадовался.
– Привет, сильно занят?
– Да нет, я, собственно, шел поговорить с тобой.
– Не могу, – Астор приложил ладонь к груди, он вообще был очень эмоциональным человеком. – Ты меня прости, я не могу, у меня жена рожает. Давай потом, да? Хорошо?
Он уже убегал, оставив несколько удивленного гостя с не очень удивленным Элиотом. Астор вообще не очень любил все эти разговоры и старался от них всеми способами увильнуть.
– Проводишь нашего друга к Старику?
И, не дождавшись ответа, Астор умчался.
– Провожу, – Элиот развел руками и указал на ближайшую улицу. – Идемте. Мое имя Элиот.
– Я запомню.
Гость очаровательно улыбнулся и пошел вперед. Росту он был высокого, на голову выше самого Элиота, со светлыми волосами и размеренной походкой. Гость был одет в заводскую форму, но шел, не скрываясь.
Станичники на него, конечно, косились, но весьма доброжелательно и вежливо, стараясь не подавать виду. По крайней мере, откровенно не пялились и из окон не выпадали. За это Элиот был благодарен своим соотечественникам – иначе ему было бы попросту стыдно перед человеком, который прибыл в станицу.
Интересно, зачем этому парню из Завода Старик? Надо будет потом обязательно спросить у Натана: с ним они, конечно, не были так дружны, как с Карелом, но тот мог бы ответить, если это не было какой-то страшной тайной. Хотя, будь это тайна, вряд ли бы парень так уверенно шагал по улицам.
Да так, как будто не нуждался в провожатых и лучше Элиота знал, куда идти. Только один раз неуверенно остановился на повороте, но все же решился и повернул в нужном направлении, так что Элиоту только и оставалось, что спокойно следовать за ним и думать о том, что вечером вместе с Николь нужно будет навестить семью Астора.
Кажется, Астор с женой были немногими парами в станице, что в самом деле планировали жить вместе. Вроде как любовь и все в этом роде.
Они оказались у входа в дом Старика, и гость остановился как будто в замешательстве. Пожав плечами, Элиот поднялся по ступеням и постучал в дверь. Не дождавшись ответа, вошел, робко огляделся.
Тут явно было не до гостей. В доме стоял ор, Луиза воспитывала сына, сын бегал по залу и ближайшим комнатам и рыдал. Старик сидел, прижав ладони к ушам и что-то бормотал. Когда Элиот вошел, он как раз перестал зажимать уши и рявкнул:
– Вы заткнетесь уже оба или нет?!
И замолчал, неприязненно уставившись на Элиота.
– Чего тебе?
Мальчик рванул вверх по лестнице, Луиза за ним, отчаянно ругаясь.
Элиот несколько растерялся – как будто у Старика не могло быть своей семьи – и не сразу смог ответить. Но, впрочем, при главе станицы было принято терять дар речи.
– К вам тут гость. Астор привез, попросил проводить. У него самого жена, он не смог.
Прислушавшись к затихающим воплям, Старик кивнул.
– Плохо. Ладно, гостя зови, а сам иди.
Элиот кивнул и поспешно вышел. Тронул новоприбывшего, отвлекшегося на красоты улицы, за локоть и кивнул на дверь.
– Спасибо, Элиот, – от всей души поблагодарил он и поднялся по ступеням.
Пожав плечами, Элиот отправился домой, где его уже ждала Николь. Он прошел в зал, заглянул за плечо сестры, изучавшей карту, и неодобрительно покачал головой.
– Не собираешься ли ты…
– Не дразнись, конечно, не собираюсь, – отмахнулась Николь.
– Славно. Тогда у меня новости. Эстель рожает. Предлагаю зайти к ним с подарочком через какое-то время. Астор умчался к ней.
Николь полностью к нему повернулась, отложив рамку, и улыбнулась.
– Это же очень хорошо, им давно пора было завести ребенка.
Дальше они некоторое время спорили, не зная, когда лучше пойти. По крайней мере, убеждал ее Элиот, идти сейчас туда не имеет никакого смысла. Николь аргументировала тем, что в день рождения сына Карела весь подъезд был заполнен гостями, а Элиот парировал, что внук Старика есть внук Старика, а не сын командира крыла.