Завод седьмого дня
Шрифт:
– Да что им будет, – хотя голос Лиа звучал уверенно, Альберт почему-то не смог ей безоговорочно поверить.
Лиа положила перед ним листок, Альберт заглянул в правильные округлые буквы, теснящиеся ровными строчками, и покачал головой. Чтение никогда не было его сильной стороной, даже если человек писал так, будто выводил слова по трафарету.
– Так, понятно, – Лиа поменяла местами листки. – Ты знаешь, я сама в этом не разбираюсь. И даже не могу сказать, чем болеет Марта. Но при ее симптомах, вот, что нашла, все принесла.
Она
– Это заваривай два раза в день. Это – перед сном. Вот тот бурый капай в еду. Или не бурый. Ладно, – Лиа запуталась и снова уткнулась в бумаги. – В общем, смотри, на бутылочках есть записки. Там указано, сколько раз принимать и как. Уже проще. А травки подсуши на плите и кипятком залей. Я, когда разберусь с мамкиными записями, тебе все расскажу.
Альберт кивнул и сгреб все со стола, оглядываясь в поисках ящика. Увидев, что никакой свободной емкости под лекарства нет, поставил все обратно и уронил несколько тканевых мешочков с какими-то горными орехами и шишками.
– Спасибо за все, – попытался было поблагодарить Альберт Лиа, но та только кивнула.
А Альберт потянулся и совершенно неожиданно для себя ее поцеловал.
Лиа легко его оттолкнула и закатила звонкую пощечину, совершенно не изменившись при этом в лице. Потом она встала и подошла к двери, бросив Альберту на прощание:
– Мы оба неплохо выпили, и последние полчаса как-то испарились из моей памяти. До встречи, мальчик мой, и приложи холодное полотенце к щеке, а то опухает что-то.
Альберт остался один, щипать себя за горящую щеку и думать о том, что Лиа, похоже, совсем не обиделась на него. И даже, кажется, не удивилась. Вот только оскорбить успела мимоходом. Надо же, «мальчик». Ну, хоть не «внучок», и то ладно.
Одной ногой наступив на сидение стула, Альберт приподнялся и вынул только что убранную бутылку с полки. Налил себе полный стакан мутной жидкости, поставил бутылку назад и сел. Тупо попереставлял с места на место бутылочки, рассматривая надписи. Цифры он понимал лучше букв, но Рони хотя б писала аккуратно и разборчиво, не то что Карел. В его записках он так и не разобрался.
Да и о чем брат мог писать? О своем дне? Вряд ли, на это у него было слишком мало свободного времени. Переписывал уроки Рони? Или то, о чем говорил Маркес? Нет, наверное, Альберт не очень-то хотел разбирать, что брат там в своих бумагах нацарапал.
Волосы Альберта почти высохли и теперь торчали прядями в разные стороны. Подергав себя за челку, он опрокинул в себя белесую муть, чувствуя, как скрипит на зубах осадок, скрестил руки на столе и положил на них голову. На зубах остался неприятный налет, горло саднило, как при болезни.
Альберту нужно было о многом подумать, чем он и собирался заняться, только мысли неконтролируемо расползались, как сонные мухи, и через пару минут он уснул, провалившись в темноту, наполненную радужными кругами.
Чуть меньше недели Альберт даже не думал о Лиа, да и вообще занимался другими делами, менее полезными и более созерцательными.
Например, его очень тревожило, что за продуктами никто не шел. Конечно, можно было подумать, что у тех, кто еще остался в городе, хватало своих запасов, но мерзкое чудовище где-то в подкорке нашептывало, что они просто делают все без его, Альберта, ведома. И это ему очень не нравилось.
Краткий обход Гора показал, что тех, кто остался, не хватило бы даже, чтобы выкопать картошку. Да они и не рвались особо, ненавязчиво выпроваживая Альберта и намекая, что своими грядками он может заниматься сам. Их это вроде как уже не касалось.
Марте не стоило об этом знать, а Альберт был слишком раздосадован открывшимся знанием, чтобы молчать. Поэтому он решительно повернул к дому Лиа, решив, что если поиграет с Джои, вреда большого не будет. Вот и время убьет, раз все равно то, что он делает, никому не нужно.
Так куда бежать, зачем торопиться?
– Ты вовремя, – Лиа страшно обрадовалась и сунула ему в руки коробку, которую подпирала коленом.
Удивленный Альберт направился за ней и поднялся по лестнице. Весь жилой этаж был заставлен ящиками, Джои деятельно носился с охапкой своих вещей в руках, то и дело обо что-то спотыкаясь, а Даан сидел на полу и сосредоточенно заколачивал ящики. Он улыбнулся оскалом из гвоздей во рту и помахал рукой. Альберт улыбнулся в ответ и, потому как руки у него были заняты, направился дальше. Лиа составляла ящики в чулане. Взяв из рук Альберта коробку, она пристроила ее в углу и задумчиво поцокала языком.
– Высоковато. Рухнет к чертям... Ну и пусть! – она развернулась и тут же наткнулась на Альберта, который стоял в проходе, всей своей фигурой изображая живой вопрос. – Пойдем. Давно хотела тебе рассказать.
Лиа ухватила его за рукав и силой запихнула в свою комнату. Усадив на стул, сама присела на край кровати.
– У нас будет еще один ребенок!
– Поздравляю.
Альберт неуверенно улыбнулся и встал со стола, присаживаясь рядом с Лиа и обнимая ее за плечи. Та вздрогнула, но не отстранилась.
– Это очень хорошо, будет у Джои брат или сестра. Хорошо же? Лиа?
Лиа резко встала, вырвавшись из его рук, отошла к низенькому окну и остановилась там, обнимая себя за плечи. Жест этот был либо безотчетным, либо показательным.
– Я помню, как ты волновалась перед рождением Джои, – продолжил Альберт, – мы все волновались. Но он ведь родился нормальным, да и с Дааном отлично сошелся.
Лиа бросила на него злой взгляд, но Альберт его не заметил, глядя на свои сплетенные пальцы. Они оба знали, о чем должна была сейчас зайти речь, но не были еще уверены друг в друге: Лиа мечтала о том, что Альберт вообще не спросит, а Альберт никак не мог задать вопрос, на который знал ответ. Вместо этого он усмехнулся и обвел комнату взглядом: