Завоевание Константинополя
Шрифт:
И когда мудрейшие мужи войска увидели, что имеются сторонники и того, и другого, они поговорили между собой и сказали: «Сеньоры, если изберут одного из этих двух знатных людей, то другой проникнется такой завистью, что уведет всех своих людей; и земля может оказаться потерянной; ведь как раз таким образом чуть не была утрачена земля Иерусалимская, когда выбрали Годфруа Бульонского{489} после того, как земля та была завоевана. И граф де Сен-Жилль{490} проникся такой великой завистью, что Стал всячески стараться настроить других баронов и всех тех, кого мог,
Но давайте-ка отыщем способ, как удержать их обоих, с тем чтобы кого бы из двоих Бог ни удостоит быть избранным императором, другой порадовался бы этому; пусть избранный отдаст другому всю землю по ту сторону Рукава, к Тюркии, и какой-либо остров Греции; и пусть тот станет вассалом императора. Таким образом мы сумеем удержать обоих». Как было решено, так и было сделано{491}. И оба согласились на это по доброй воле. И настал день совета, когда совет собрался; и были избраны 12 человек, шесть с одной стороны и шесть с другой{492}. И они поклялись на святых мощах, что они выберут во благо и по совести того, кого сочтут наиболее полезным и лучше всего пригодным к управлению империей{493}.
Так были выбраны 12 человек и был назначен день для выборов{494}. И в день, который был назначен, они собрались в одном богатом дворце, где разместился дож Венеции, одном из самых прекрасных на свете{495}. Там собралось такое множество людей, что это было прямо-таки великое чудо, ибо каждый хотел видеть, кто будет избран. Позвали 12 человек, которые должны были произвести избрание; и они были отведены в некую весьма богатую часовню, которая была в этом дворце. И за ними заперли дверь снаружи так, что с ними никто не остался. А бароны и рыцари остались в этом большом дворце, отделенном от часовни.
И совет продолжался до тех пор, пока они не пришли к согласию{496}. И они поручили молвить слово по доверию всех остальных Нивелону, епископу Суассонскому, который был одним из двенадцати; и они вышли наружу, туда, где были все бароны и дож Венеции. Вы можете представить себе, что на них глядело множество людей, которые жаждали узнать, каков же будет итог выборов. И епископ молвил слово и сказал им: «Сеньоры, благодарением Божьим мы договорились поставить императора; а вы все поклялись, что того, кого мы изберем императором, того вы и будете считать императором, и, если кто-либо захочет воспротивиться этому, вы окажете подмогу избранному. И мы назовем его имя как раз в этот час, когда родился Бог{497}: граф Бодуэн Фландрский и д’Эно».
И крик радости поднялся во дворце, и они понесли его [императора] в церковь. И маркиз Бонифаций Монферратский, с одной стороны, нес его в церковь и выказывал ему всяческий почет, какой только мог. Таким образом императором был избран граф Бодуэн Фландрский и д’Эно, а коронация его определена была на день через три недели после Пасхи{498}. Ну, конечно, вы можете представить себе, что для коронации было изготовлено множество пышных одежд; и стоило для чего их шить{499}.
Накануне
Настал срок коронации, и император Бодуэн был коронован при великом ликовании и с великими почестями в церкви св. Софии, в год от воплощения Иисуса Христа 1204-й. О радости и о торжестве не надобно и говорить: бароны и рыцари сделали все, что только смогли{502}. И маркиз Монферратский и граф Луи почтили Бодуэна как своего сеньора. После великой радости и коронации его повели в пышном шествии на великое празднество во дворец Львиная Пасть, столь великолепный, что никогда не видели ничего более великолепного. А когда празднество закончилось, император завел разговор о своих делах.
[НАЧАЛО РАСПРИ ИЗ-ЗА САЛОНИКИ]
Бонифаций, маркиз Монферратский, потребовал от него выполнить свои обязательства{503}, которые тот ему дал и по которым должен был передать ему землю по другую сторону Рукава, у Тюркии, и какой-либо остров Греции{504}. И император хорошо знал, что должен был это сделать, и сказал, что весьма охотно сделает это. И когда маркиз Монферратский увидел, что император желает по доброй воле выполнить свои обещания, он потребовал от него, чтобы в обмен на эту землю отдал ему королевство Салоники, потому что оно находилось в стороне владений короля Венгрии, чья сестра была его супругой{505}.
Говорено было об этом так и сяк; но дело все же шло к тому, что император пожалует ему королевство, а он принесет оммаж за него{506}. И была великая радость во всем войске, потому что маркиз был одним из самых досточтимых рыцарей на свете и одним из самых любимых рыцарей, ибо никто не давал им столь щедро. Маркиз Монферратский остался на этой земле, как вы слышали{507}.
[ЗАВОЕВАНИЕ ВИЗАНТИЙСКИХ ЗЕМЕЛЬ. НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ НА ПЕРИФЕРИИ]
Император Морчуфль не отошел еще и на четыре дня пути от Константинополя{508}; и он увез с собой императрицу{509}, которая была супругой императора Алексея{510}, того, что бежал еще раньше, и его дочь{511}. И этот император Алексей пребывал со всеми людьми в некоем городе, называемом Месинополем{512}, и еще удерживал за собой большую часть земли{513}. И тогда знатные люди Греции разделились, и большая часть их перебралась через Рукав на сторону Тюркии, и каждый захватил для себя столько земли, сколько ему заблагорассудится, как и в других краях империи, каждый поблизости от своих владений.