Завоевание (Покорение)
Шрифт:
Тирль лежал некоторое время не шевелясь, потом повернул ее голову к себе. Долгим изучающим взглядом он смотрел в ее глаза, пока наконец не удостоверился, что Зарид говорит правду. Сейчас он видел в этих глазах не только любовь, но и верность, преданность, готовность пожертвовать всем ради него.
Он снова прижал ее голову к своей груди.
— Что же нам с тобой делать? Здесь тебе нельзя оставаться. Слишком опасно.
— Я ни за что тебя не оставлю. Я не для того нашла тебя, преодолев столько преград, чтобы сразу же
Эти слова заставили его улыбнуться.
— Не думаю, что от тебя потребуются подобные жертвы. Но, боюсь, если ты останешься здесь, нам не миновать крупных неприятностей. Возможно, придется даже пустить в ход оружие. Когда до сведения моего брата дойдет утреннее происшествие, он потребует объяснений.
— Наври ему, что ты стал чувствовать сильное влечение к мальчикам и…
— Где ты набралась такой мерзости? — Тирль рассердился не на шутку.
— Энн Маршалл. — просто ответила она. — Но, Тирль, это же изумительная женщина. Она знает столько всею интересного. Она просто прелесть. Мы с Лианой старались ловить каждое ее слово.
— По мне, так женщинам больше пристало вообще держать рог на замке.
— Такой очаровательный ротик? — удивилась Зарид, поглядывая на Тирля — Разве ты не находишь, что она просто красавица?
— Она похожа на прекрасную ядовитую змею. Скажи-ка лучше, ладят они с Сиверном? Зарид рассмеялась — Я склонна думать, что он нравится ей. Случается, конечно, что между ними возникает непонимание, но ведь и мы с Лианой иногда чувствуем себя с Энн немного неловко. И когда это происходит, Сиверн целует ее или увлекает за собой в их комнату. Знаешь, иногда мне кажется, что она нарочно провоцирует его на то, чтобы он почувствовал потребность уединиться с ней.
Теперь пришел черед Тирля расхохотаться. Скорее всего, его собственная ошибка заключалась в том, что он прислушивался к словам женщин и придавал им большое значение. А насколько проще жилось бы, если бы он брал пример с Сиверна. Это очень мудрое правило: если женщина слишком много болтает — тащи ее в постель.
— А чему еще научила тебя Энн? — спросил он, в тайне надеясь, что «наставница» открыла Зарид какой-нибудь новый, экзотический, еще не опробованный способ заниматься любовью.
— Она отгадала загадку.
— Да, Энн Маршалл похожа на прирожденного мастера по части расшифровки разных ребусов, — хмыкнул он, и его тон не оставлял никаких сомнений в том, какого он мнения об умственных способностях женщин. — Так что это за загадка?
Несмотря на твердое намерение Зарид заслужить звание образцовой жены, она посмотрела на Тирля с явным неудовольствием. Надо же быть таким невеждой!
— Знаменитая «загадка Перегринов».
— Прости, что разочаровал тебя, но я вовсе не так сведущ в том, что касается твоей семьи, как ты.
— Держу пари, что твоему брату «загадка Перегринов» хорошо известна.
Он ничего не ответил, но бросил на нее взгляд, говоривший, что ей позволено продолжать.
Зарид продекламировала загадку.
— Энн говорила, что с тех пор, как она поселилась в замке Морей, больше всего ее угнетало безделье. Ей действительно почти ничем не позволяли заниматься, и она умирала от скуки. По правде говоря, я думаю, что Сиверн опасался, что она может попробовать сбежать и…
— И он решил это предотвратить. Что ж, очень мудро и предусмотрительно, — пробормотал Тирль сквозь зубы.
Она сделала вид, что оставила колкость без внимания, потому что мысли о том, что произошло между ее братом и женщиной, которую он насильно сделал своей женой, причиняли ей мучительную боль. Когда слухи об этом достигали ушей некоторых близких друзей семьи, они бледнели и недоверчиво качали головами. Это было как соль на сердечные раны Сиверна, которые и без того саднили.
— Энн высказала предположение, что имеется в виду цвет волос. — Когда на лице Тирля отразилось недоумение, она пояснила. — Красное и белое. Красное — то есть рыжий цвет, а белое — белокурые волосы. — Она сделала паузу. — У первенца Рогана и Лианы…
— У мальчика, которого я спас? — перебил Тирль изображая простодушие.
— У этого ребенка рыжие волосы, как у его отца, но их второй малыш — черненький, весь в бабушку, мать Рогана.
— Так какое отношение это имеет к загадке?
— «Когда в черном сольются и белый, и красный…». Понимаешь? Роган — рыжий, Лиана — очень светлая блондинка, почти белая, а ребенок у них — черноволосый.
Тирль улыбнулся, начиная понимать, что к нему.
— А вторая строчка?
— «Когда черное с золотом станет одним…"
— Жгучая брюнетка Энн и златокудрый Сиверн. Зарид бросила на мужа восхищенный взгляд. Какой он все-таки умница.
— А следующая строка про нас с тобой: «А единственный с красным союз заключит…"
Он усмехнулся, но его взгляд, обращенный к ней, был серьезным.
— Полагаю, «красное» олицетворяешь ты, следовательно, роль «единственного» отводится мне. Но это, пока что, не соответствует истине, если тут подразумевается «единственный» отпрыск фамилии Говардов. А как звучит самая последняя строчка?
— «Тогда ты узнаешь…"
— Что узнаешь?
Зарид ответила не сразу.
— Энн и Лиана думают, это значит, что мы узнаем, кто является законным наследником спорных владений. — Она не смотрела в его сторону. Если все решится в пользу ее брата, то произойдет в ущерб мужу. Это вовсе не означало, что она претендовала на роль хозяйки этого прекрасного замка, но ни в коем случае не хотела, чтобы Тирль остался ни с чем. С другой стороны, ей было бы обидно, если бы братья потеряли то, что, возможно, по справедливости принадлежит им.