Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии
Шрифт:
Из своего отряда в 1950 штыков и сабель, Черняев оставил части для гарнизонов Ниязбека, полевых укреплений Сары-тюбе и Ногай-кургана и, кроме того, выделил ещё 2 роты, полусотню и 2 орудия и под начальством полковника Краевского поставил их на Кокандской дороге на Куйлюк. Всего в штурмовом отряде осталось около 1000 штыков и сабель.
Конкретный план штурма заключался в следующем. В ночь с 14 на 15 июня главный отряд (7 рот и 8 орудий) подходит к Камеланским воротам в юго-восточной части города, на рассвете атакует их с помощью лестниц, а отряд полковника Краевского со стороны Кокандских ворот ведёт демонстрацию штурма, не позволяя защитникам снять силы с этой части стен и перебросить к действительно атакуемым участкам. По занятию наружной ограды передовыми войсками главного отряда, они начинают немедленно двигаться по улице кругом городской стены, и, дойдя до Кокандских ворот, отворяют их полковнику Краевскому,
За день до штурма была сформирована охотничья команда (охотники – это добровольцы), которая первой должна была подняться на городскую стену. Артиллерийского огня для пробития бреши решено было не открывать, так как пока эту брешь пробьют, к месту штурма подтянется большая часть гарнизона и русская атака разобьётся о подавляющее численное превосходство противника. Была сделана ставка на тишину и внезапность. В охотники брали желающих солдат, казаков, субалтерн-офицеров, т.е. командиров полурот. Сярковский командовал ротой и с сожалением констатировал запрещение участвовать в охотничьей команде офицерам от командира роты и выше.
И вот «в ночь с 14 на 15 июня незначительный отряд, пользуясь тёмной ночью, пробирался по садам 100 тысячного азиатского города, окружённого рвом и высокой стеной с целью подойти незаметно к воротам и овладеть ими». (65,с.1).
В 3 часа ночи 15 июня штурм начался. Первыми на стены забрались ротмистр Вульферт, поручик Шорохов и священник отряда Малов. (65,с.7). В другом источнике Малов не упоминается, Вульферт был не ротмистром, а штабс-ротмистром, Шорохов прапорщиком, и ещё был один охотник – унтер-офицер военно-рабочей роты Шмельнов. (45,3,с.162). Ташкентцы штурм проспали. На атакуемом участке стены оказался всего один часовой, остальные спали, причём, как пишут авторы, по кокандскому или азиатскому обычаю, раздетые до нага. Охотники отворили ворота и впустили в город штурмовую колонну штабс-капитана Абрамова – 2,5 роты, 250 человек. 39
39
Абрамов впоследствии дослужился до генерал-лейтенанта. В Самарканде центральный бульвар и парк были названы его именем. В советское время, как и почти в любом городе бывшей России, они были переименованы именем пролетарского писателя. Однако, по крайней мере, ещё лет 10-15 назад, любой самаркандец называл этот бульвар Абрамовским. Как этот бульвар и парк называются сейчас, не знаем, и желания знать, не имеем. Именем, какого бы местного героя, или какого-либо события он не назывался, основал его всё же Абрамов.
Черняев направил Абрамова вправо вдоль городской стены, на соединение с отрядом полковника Краевского, который к этому времени снялся с Куйлюкской позиции и подошёл к стене города. По движению Абрамов с боем взял 3 барбета с орудиями, остальные находили уже брошенными и останавливались только затем, чтобы заклепать пушки.
Одновременно с началом движения Абрамова, Черняев открыл по городу огонь из 5 орудий, немного времени спустя, отправил вслед отряду Абрамова, майора Делакруа с 2 ротами и 1 орудием, а ещё чуть позже подполковника Жемчужникова с 2 ротами и 2 орудиями.
Делакруа, двигаясь за Абрамовым, нашёл все барбеты вновь занятыми войсками ташкентцев, и ему снова пришлось брать их с боем. Это задерживало движение Делакруа, и вскоре отряд Жемчужникова нагнал его. Соединённые отряды в 7,30 утра взяли цитадель, но вскоре покинули её из-за пожара и угрозы взрыва.
В это же время часть отряда полковника Краевского забралась с помощью подошедшего изнутри отряда Абрамова на стены. Соединясь с Абрамовым, пехотинцы Краевского продолжали движение вдоль стены. Сам же Краевский, получив известие о появлении на правом фланге неприятеля в количестве около 5 тысяч, с казаками и 4 конными орудиями, поскакал им наперерез и удачными орудийными залпами заставил их бежать. Казаки – 39 человек (!) преследовали эти 5 тысяч (!!) и довершили разгром (!!!). После этого Краевский вступил в город, где соединился с отрядом Жемчужникова и встал на позиции между Кокандскими и Кашгарскими воротами, на месте ханской ставки. Вскоре сюда собрались все 4 отряда, всего около 900 штыков.
Черняев оставался у Камеланских ворот, исходного пункта атаки. К 2 часам дня при нём оставалось всего 18 человек. В 5 часов вечера подошли колонны Абрамова и Жемчужникова. Были получены сведения, что на базаре в центре города, собралось до 15 тысяч защитников, и клянутся на коране умереть за город. К закату дня к Камеланским воротам подошли и остальные два отряда, Делакруа и Краевского. Явилось несколько аксакалов с изъявлением о покорности. Однако передышка была небольшой и вскоре перестрелка возобновилась в полную силу.
Русские войска сильно устали. Бой продолжался чуть ли не 20 часов. Солдаты не ели, некоторые были ранены и контужены. Что бы обезопасить отряд на ночь, Черняев приказал зажечь сакли и дома полукругом от Камеланских ворот, этим отделив его от центра огненной полосой. Всю ночь, пока солдаты спали, русская артиллерия вела по центру города беспокоящий огонь.
На следующий день, утром 16 июня, Черняев послал полковника Краевского с 3 ротами и 2 пушками для сбора оружия и взрыва цитадели. Не смотря на сопротивление, Краевский поставленную задачу выполнил. К вечеру улицы были свободными, а перед закатом солнца вновь прибыли посланные от аксакалов и просили разрешения, всем старшинам города явиться сюда, к Камеланским воротам, на следующий день.
Утром 17 июня, к Черняеву явились все аксакалы и почтенные жители Ташкента, и город сдали. Генерал Черняев со своим штабом и 5 казаками конвоя, проехал по некоторым улицам, посетил особо влиятельных горожан, и этим, в глазах ташкентцев, стал каким-то непобедимым и сказочным героем. (65,с.14). 40 Местные жители участие в отбитии штурма не принимали, сидели по домам. А в других городах бывало и по-другому. Ну да ладно. Только вот почему в этом сидении кое-кто узрел героизм, непонятно. Вот как об этом пишет один советский историк: «Был нужен героизм, чтобы удержать себя в домах, не ввязываясь в бой, когда по улицам родного города шёл вооружённый отряд завоевателей. Не страх, поскольку отряд был мал, не страх, поскольку отряд разбился в городе на части, числом по 100–150 человек. В любом переулке мирное население могло, поднявшись на врага и окружив его со всех сторон, закидать его камнями, коль не имелось оружия …» (43, с.163). Как у него всё просто. Закидать камнями. Что-то этот автор забывает про Ак-булак и про Икан. В первом случае 20 тысяч алимкуловцев не камнями кидали, а из ружей пуляли и ничего с 400 русскими не смогли поделать в течение 2 дней, даже больше. И во втором случае тоже самое, только цифры немного по меньше – 10 тысяч и 114 человек, и опять 2 суток. А тут ташкентцы, мирные жители, да ещё камнями. Что он за дураков их принимал? Правильно сделали, что носа из домов не высовывали, живыми остались.
40
Существует ещё одна версия черняевской бравады. Вдвоём, с унтер-офицером, они после сдачи города, верхами проехали по кривым азиатским улочкам и выехали прямо на базар. А там, в разгаре митинг, на котором призывают вновь браться за оружие. И именно появление генерала безо всякой охраны, настолько поразило толпу и изменило её настроение на противоположное, что о сопротивлении и думать забыли. Черняев с унтером после этого ещё помылись в азиатской бане и вернулись в отряд в сопровождении большой группы аксакалов. В общем-то, Черняев, этим своим «банным походом», как бы предвосхитил делом известное скобелевское выражение, что «Азию надо бить не только по загривку, но и по воображению».
Трофеями было захвачено: 16 больших знамён, 48 медных и 15 чугунных орудий, много ружей, холодного оружия, 2 тысячи пудов пороха и пр. Гарнизон состоял из 5 тысяч сарбазов и 10 тысяч сипаев, в большей части убежавших, всех же защитников не менее 30 тысяч. Потери русских войск при этом, более чем двухсуточном штурме, убитых 25 солдат, ранено 3 офицера и 86 солдат, контужено 4 офицера и 24 солдата. (32,с.233–236; 65,с.7–14).
Итак, главный и самый большой город Кокандского ханства, Ташкент, пал 17 июня 1865г. по старому стилю, или 29 го по Григорианскому календарю.
е) Завершение боевых действий против Кокандского ханства и обозначение русско-бухарского конфликта
Взятием Ташкента и завершились боевые действия русских войск с Кокандским ханством. После бесконечного ряда военных поражений, потери важных стратегических пунктов, особенно, таких как Чимкент и Ташкент и, наконец, после смерти Алимкула, наиболее деятельного кокандского правителя, ханство, по сути дела, превратилось в нечто наподобие политического трупа. И уйди сейчас русские войска из его пределов, то буквально на следующий же день сюда хлынули бухарцы. И то, что русские остались в завоёванных областях ханства, дало возможность Худояр-хану, хоть и номинально, но ещё 10 лет править своим сильно урезанным государством, которое уже никакой опасности своим соседям не представляло. Однако с прекращением боевых действий против кокандских войск, русские роты в крае продолжали находиться в боевом состоянии. Обозначился новый противник, возможно даже более серьёзный, нежели прежний.