Завоеванная инопланетным воином
Шрифт:
— Я не просила, чтобы меня похищал какой-то зеленый монстр, — огрызнулась она, — так что тебе придется отвечать на мои вопросы! Я напугана, я устала, и я… я… просто устала.
Она стиснула челюсти, сжала дрожащие губы, глубоко вдохнула и уставилась на дорогу впереди.
Глупая, Зои! Не настраивай его против себя!
— У меня только что был действительно дерьмовый день, — продолжила она, не в силах остановиться после того, как начала, — и от этого стало еще хуже. Если ты хочешь тишины, что ж… тебе просто придется убить меня, — пожалуйста,
Какое-то время он был тих и совершенно неподвижен. Она снова посмотрела в зеркало заднего вида и обнаружила, что он сменил позу, скрыв большую часть своего крупного тела в тени заднего сиденья.
— Я просто хочу вернуться к себе домой, — наконец сказал он более мягким тоном. — Помоги мне, и я позабочусь о твоей безопасности.
— В безопасности… от чего?
— Хотя они тоже люди, я не верю, что охотящиеся за мной, оставят тебя в покое, если узнают, что ты меня видела.
— Вертолеты?
— Вертолеты?
— Летательные аппараты в небе.
Пальцы на ее бедре дернулись.
— Да. Это лишь малая их часть.
Зои кивнула.
Ладно. Мы к чему-то приближаемся.
Она могла это сделать. С этим она могла справиться, даже если это грозило попасть в Секретные материалы, про секретные правительственные базы. Жаль, что она никогда не интересовалась этой темой настолько, чтобы обращать внимание на такие вещи.
Зои мельком заметила, что он наблюдает за ней в зеркало — на его лице была определенно кровь — и быстро переключила свое внимание на дорогу.
— Они… причинили тебе боль?
Он сделал долгий, медленный вдох и убрал руку с ее бедра. Открытое место внезапно стало холодным.
— Было много боли, да. Труднее было вынести стыд из-за неспособности дать отпор. Из-за неспособности защитить мой Умен'рак, — сказал он.
— Защитить свой что?
— Мой Умен'рак, — повторил он. — Моя… команда, проще говоря.
— Откуда ты? Как тебя поймали?
— Я из места очень далеко отсюда. Достаточно далеко, что, вероятно, за пределами твоего понимания. Что касается моего пленения… Они обнаружили меня, когда я был в ослабленном состоянии, после падения на эту планету…
— Ты инопланетянин? — спросила Зои, широко раскрыв глаза. Теперь, когда она произнесла это вслух, все обрело смысл.
Монстры не существуют, но инопланетяне — да. Да, в этом есть смысл, все верно.
— Я алигариец. Ты инопланетянка.
— Прости, что огорчаю тебя, но на этой планете ты инопланетянин. Не я, — она на мгновение встретилась с ним взглядом в зеркале. Это было захватывающе и тревожно одновременно. — Ты упомянул о своем омен… уменр… о своей команде. Вас здесь… еще много?
— Никого живого.
Никого
Тон его голоса говорил намного больше, чем лаконичный ответ. Были другие, они умерли, и этот тяжелый груз лежал на его плечах. Зои могла понять это чувство потери и изоляции.
— Мне очень жаль, — мягко сказала она.
— Жаль за что?
— Из-за потери твоего народа.
— Мы для тебя инопланетяне. К чему тебе сожалеть об их смерти?
— Потому что ты все еще живое существо, и… и ты явно заботился о тех, кого потерял.
Пассажирское сиденье скрипнуло, когда он ухватился за него двумя руками — двумя правыми руками — и использовал как опору, чтобы принять частично сидячее положение. Он полностью заполнил заднее сиденье, отчего оно казалось детским. Как она не заметила его, когда возвращалась к своей машине? Она же проверяла! Неужели она была настолько поглощена своими эмоциями, что не заметила огромного зеленого инопланетянина, нырнувшего под ее сиденье?
— Похоже, это мнение не разделяют многие люди, с которыми я сталкивался, — сказал он.
— Я полагаю, ты встречался с нашим правительством, — она нахмурилась. — Что они сделают, если снова схватят тебя?
— Свяжут меня, запрут в темной камере и будут постоянно допрашивать в перерывах между экспериментами до моей окончательной смерти.
— Эксперименты? — конечно, они будут экспериментировать на нем. Он был инопланетянином. — Что… что они сделали?
На секунду в зеркале мелькнул блеск его глаз.
— Больше, чем тебе хотелось бы знать.
Даже если она никогда не смотрела Секретные материалы и не была знакома с теориями заговора, кроме той, что об иллюминатах, управляющих всем, она видела достаточно фильмов, чтобы иметь представление о том, что могли с ним сделать, и ее воображение унеслось достаточно далеко, чтобы вызвать у нее дрожь. Кто-нибудь из его людей погиб во время таких экспериментов?
— Хорошо, — она сделала еще один глубокий вдох, размяла ноющие пальцы и поерзала на сиденье. В эту ситуацию невозможно было поверить, и маленькая часть ее все еще настаивала, что этого не может быть на самом деле, но… она хотела ему помочь. Черт возьми, что ей было терять? Все остальное уже развалилось. — Если ты поклянешься, что не причинишь мне вреда… я помогу тебе.
— Я же сказал тебе, что обеспечу твою безопасность, если ты будешь делать, то, что я говорю.
— На самом деле это не то же самое, что обещать, что ты не причинишь мне вреда в процессе. Безопасность может означать просто… живая до тех пор, пока я буду тебе полезна. Мне нужно обещание.
Ее сиденье слегка откинулось назад, когда он положил на него руку и подался вперед. Она не смогла удержаться и отодвинулась, чтобы сохранить некоторое расстояние между ними. Она была не совсем в том положении, чтобы выдвигать требования, и все же вот она, здесь, выдвигает их, как будто у нее была вся переговорная сила.