Завтра мы будем вместе
Шрифт:
— Максимка, встречай гостей. Сдается мне, что это тот, кого ты особенно ждешь, — добавил он с доброй усмешкой.
Максим, до сих пор неприкаянно бродивший среди гостей (он один был в бордовом новорусском пиджаке), бросился открывать дверь. Спустя минуту он вернулся со своей гостьей: рядом с ним шла элегантная, воздушно-очаровательная девушка. Боже мой, тут я узнала ее, но поверить своим глазам не могла — Тишка! Оксанка Тихонова в нежно-голубом шелковистом платье. Какая эффектная ткань, какой покрой! И нитка жемчуга искрилась на этой заоблачной красоте. Да, именно таким должен быть настоящий жемчуг. И без того светлые волосы были высветлены так, что казались прозрачными. И вся она была светлая, прозрачная, но какая-то задумчивая. Она скользнула по мне беглым взглядом и, кажется, не узнала.
Я же совсем забыла: Тишка всегда была близорука, но очков на ней сейчас не было. Так получилось, что именно с Оксаной мы еще не встречались после моего приезда. Она была в отпуске эти летние месяцы и проводила его с дочкой где-то в деревне. Вчера мы говорили с ней по телефону. Но я воображала свою собеседницу невзрачным прыщавым очкариком с нескладной фигурой. А она, верно, помнила жизнерадостную непоседу с копной кудряшек.
За Оксаной несмело вошла тоненькая девчушка лет восьми, с куцей косичкой за спиной и в маленьких очках в круглой оправе. Именно такой была Оксана в ее возрасте. Девочка приблизилась к маме и прижалась щекой к ее руке.
— Иди, Танечка, поиграй с детьми. — Подоспевшая Эльвира взяла девочку за руку и повела к дивану, где возились другие дети. Мой Коля тоже был там.
Оксана обвела внимательным взглядом гостей и снова пристально посмотрела на меня. И вдруг с диким визгом, так не вязавшимся с образом элегантной леди, она бросилась ко мне: «Петруша!»
Я отвыкла за эти годы даже от имени Катя, а насмешливо-ласковое «Петруша» и вовсе на мгновение отбросило меня в детство.
Мы обнялись с Оксаной, расплакались. Затем удалились в ванную, чтобы привести себя в порядок.
О главных событиях мы рассказали друг другу вчера по телефону, частично о судьбе Оксаны мне было известно еще раньше, из рассказов Островского в плавании. Я уже знала, что у Оксаны есть дочь, результат ее легкомысленной влюбленности на нашей практике в Прибалтике. Девочка учится в школе, отличница. Знала я, что учится и сама Оксана. В следующем году она закончит институт, получит диплом программиста. Учебу Оксана совмещала с работой на заводе, в вычислительном центре. Я осторожно спросила ее о зарплате. Слышала, что на заводах сейчас туго с деньгами. Она подтвердила, что да, платят маловато, но она выполняет сторонние заказы: составляет программы для банка, где работает Максим. «В рабочее время», — заговорщически улыбнулась она.
И тут я задала ей, так вышло, бестактный вопрос:
— И жемчуг ты на заказах заработала?
Лицо Оксаны вспыхнуло таким пламенем, какого мне никогда не приходилось видеть. Ну что я такого сказала! Но Оксане почудился обидный намек в моем вопросе: мол, не слишком ли велики ее «сторонние» заработки.
— Ожерелье подарил Максим. — Она откинула назад голову и сжала губы.
— Максим?! — От изумления я чуть не проглотила язык.
— Да, Максим. Он сделал мне предложение.
Признание Оксаны почему-то ошарашило меня.
— Значит, ты приняла его.., ну, предложение?
— Я еще думаю. Я же старше Максима на три года, и дочка у меня почти взрослая.
— А если откажешь? Как же подарок? — подколола я.
— Верну, — то ли всерьез, то ли в шутку с улыбкой ответила Оксана.
Оксана прошлась щеткой по волосам, мы припудрили наши носы и вышли из ванной комнаты.
По пути я выяснила, что Оксана и Максим встретились в магазине технической книги. Воспоминания о лете в Эстонии сблизили их и дали толчок новым отношениям. Их связь продолжалась уже несколько лет, но жили они порознь.
Едва мы вышли из ванной, как Эльвира погнала нас на кухню. В этом доме, где не было женской управляющей руки, гостьи вынужденно становились хозяйками. Однако работы было немного, все было приготовлено еще утром приходящей прислугой. Нам оставалось только разогреть блюда и сервировать стол. Мельком взглянув на Колю, который весело возился с детьми, я последовала за ней. С Эльвирой мы уже встречались раньше. Она тоже изменилась за эти годы, но, в отличие от Оксанки, заметно подурнела. Как-никак родила двоих детей. Сидела дома, занималась хозяйством и, возможно, поэтому как-то опростилась. Дорогое, шитое золотой нитью платье на ней выглядело хламидой — им она прикрывала свою располневшую фигуру. Да разве мне судить о туалетах? Сама-то я в чем?
— Ты отлично выглядишь, — в какой-то момент отделившись от своей Вики, сказал мне Юра, заглянув на кухню, — этот сарафанчик тебе к лицу.
Мне был приятен комплимент, хотя трикотажное желтое платье в обтяжку вовсе не было сарафаном.
Просто сейчас такая мода — узкие плечи, как лямочки, делать. Платье я купила недавно, на первую получку в сосисочной. В дополнение на моей шее болтался кулон со слониками, единственное мое украшение. Недавно я купила для него новую тесемочку. Неожиданно мне захотелось пококетничать с Неждановым.
— А как тебе моя прическа? — После своего возвращения я уже дважды стриглась под машинку, не давая отрасти моим кудрям.
Юрка закатил глаза к потолку, придумывая обтекаемый ответ. Я знала, что он хочет, чтобы я отрастила волосы.
— Ладно, не мучайся. Знаю, не нравится.
— Не понимаю я твоего упрямства, хоть режь. Ну сама посуди, девушка без волос и на девушку не похожа, вот у Вики… — начал он и тут же осекся.
— Что у Вики? — подхватила я. — Ее сивая грива тебя покорила или пышное тело?
Утреннее выступление Вики у машины, видно, сильно меня задело. Я вдруг поняла, что она мне неприятна, даже противна. Юра, конечно, волен выбирать кого хочет, но не такую же. В этот момент я еще не понимала, что во мне негодует пошлая ревность. Как собака на сене: ни себе, ни другому. Когда Нежданов снова отошел к своей Вике, Оксана сказала:
— Катя, пока не поздно, возвращайся к Юрке. Заработки у ребят на катере высокие. У Юры особенно, он же капитан. Да не это главное. Юра все еще любит тебя. Как он смотрел сейчас на твою грудь!