Завтра нас похоронят
Шрифт:
Когда он замахнулся, Ларкрайт зажмурился, но даже не попытался закрыться. Секунду Рихард смотрел на его лицо и опустил руку:
— Какого чёрта ты вообще сюда явился, — процедил он сквозь зубы. — Какого чёрта… я ведь даже не могу тебя ударить!
Медленно развернувшись, комиссар Ланн прошёл по коридору, через комнату, вошел в свой кабинет и захлопнул дверь. И только тогда на миг ощутил боль — разбивая окно, он порезал запястье. Но эта боль была ничем по сравнению с другой…
Маленькая Разбойница
[Восточная
— Ничего… — буркнула я.
Мы втроём брели вдоль дороги пешком. Руки оттягивали пакеты с едой и лекарствами, но я не обращала на это никакого внимания.
— Принцесса, ты сердишься?
«Я? Сержусь? С чего бы это… Да, на миг мне показалось, что Байерс может взять и забрать у нас Ская. И да, я испугалась. И нет, я скорее сейчас прыгну в ближайшую канаву вместе со всей чертовой картошкой, батонами и ветчиной, чем скажу об этом», — пронеслось в голове. Гордо вскинув подбородок, я ответила:
— С чего ты взял? Я вполне довольна.
Вообще-то мне хотелось сказать и многое другое. А больше всего хотелось поблагодарить его за то, как он загородил нас собой от Котов. Как настоящий… отец? Ха. Для Ала, шмыгающего носом и плетущегося где-то сзади, может быть, и так, по крайней мере, он уже успел все уши прожужжать тем, как он виноват. А для меня… То, что чувствовала я, озвучивать не стоило. Особенно сейчас. И я молчала.
Скай поравнялся со мной. Вид у него был хмурый, и, догадавшись, о чём он думает, я спросила:
— Ты вспомнил хоть что-то из того, что он говорил?
— Нет, — устало произнёс он. — Я не помню ничего.
Поколебавшись, я попробовала утешить его:
— Не расстраивайся. Ещё вспомнишь. Главное, у тебя есть друзья…
— Которых я тоже не помню, — он сдул со лба волосы. — Скажи, что ты о нём знаешь?
— Ну… — на мгновение я задумалась, пытаясь собрать вместе все отрывочные слухи о Вильгельме Байерсе, которые я слышала, когда попадала в полицейский участок. Или какие-то сведения из заметок, статей в старых газетах, что выуживала из помоек. Наконец я сказала: — он из быков… занимается секретными делами… Ну и наша президент вроде как хорошо к нему относится и доверяет. А она, по-моему, разбирается в людях. Значит, и ты тоже можешь.
Уже выбравшись из машины, я краем уха слышала, как Скай сказал Байерсу:
— Я тебя не помню. У тебя нет причин мне верить, но я прошу тебя. Дай мне пистолет.
Начальник управления долго колебался, рассеянно глядя на нас с Аланом. Потом попросил время подумать. Они договорились о встрече — всё там же. У таблички «Опасная зона».
От размышлений меня отвлек чей-то топот и шумное дыхание. За ним последовал удивлённый возглас Ала:
— Робин?
Действительно… Угольщик нёсся к нам во весь дух, размахивая руками и поминутно озираясь. И двигался он со стороны города. От злости я развернулась слишком резко и выронила пакет:
— Робин, какого дьявола? Я же ясно сказала, что не отпускаю никого сегодня!
— Быки… — он остановился, упираясь ладонями в колени и сгибаясь. — Ух, еле вырвались!
— Тебя ещё и замели? Ланн? Робин, я тебя убью!
— Мне просто нужны
— Но даю их я! — выронив и второй пакет, я подступила к нему ближе: — Почему ты не подошёл ко мне?
— Буду я ещё… — презрительно буркнул Угольщик, косясь на Ская. — У тебя свои делишки.
От возмущения я застыла. Этот мальчишка никогда не считал нужным проявлять хотя бы минимальное уважение ко мне, к своему вожаку … В нашем небольшом отряде не было никого наглее его. Но сейчас он просто перешёл все возможные границы. Я посмотрела на Алана, ожидая поддержки. Тот молчал. Лишь заметив мой взгляд, попытался вступиться — и не за меня, а за друга:
— Да брось, он обычно же не попадался.
— К тому же со мной пошла Карвен, а с ней нам всегда везёт! — добавил Угольщик
Эти слова заставили меня разъяриться ещё больше:
— Ты поволок с собой Карвен? Ты рехнулся? Ей нельзя бегать от быков, ей ВООБЩЕ нельзя бегать! И… — я беспомощно покрутила головой. — Робин, где она? Ты что, бросил её?
Угольщик недобро усмехнулся:
— Это она меня бросила. Сбежала первая, небось, с помощью своих потусторонних штучек. Наверно, вернулась уже. Так что… будешь нас наказывать?
В последних словах мне почудилась издёвка, и я прекрасно понимала её причины: чтобы я осудила какой-то поступок Карвен? Чтобы что-то сказала против неё? Все в логове знали, что такого никогда не будет. И идея Робина взять её с собой была очень здравой с его точки зрения: моя бедная подруга служила гарантией того, что я не вырву ему все волосы и не переломаю руки. Потому что обычно я стараюсь не демонстрировать своё особое отношение к некоторым людям. А ещё я знала, что Карвен ни на что не соглашается просто так. У неё явно были какие-то свои причины пойти с Угольщиком, и я о них не знала. Поэтому молча сжимала кулаки, борясь с яростью. С каждым днём эти чёртовы… дети… слушались меня всё хуже, они очень легко забыли, благодаря кому у них есть крыша над головой и хоть какая-то еда, и…
К глазам подступили слёзы, я резко опустила голову. Присев на корточки, начала собирать рассыпавшиеся картофелины в пакет. Из другого вывалилось несколько апельсинов и яблок: их мы обычно не покупали. Но благодаря долларам Ская у меня появилась возможность чем-нибудь порадовать ребят… правда, теперь единственное, чего мне хотелось, — затолкать одно из этих яблок целиком в глотку Робину, а после этого хорошенько треснуть по его тупой башке. Чёрт… только бы Скай не увидел моего лица. Я ещё ниже наклонилась и неожиданно услышала голос лётчика, подошедшего к Робину:
— Возьми, — несколько купюр легло в руку мальчика. — И учитывай на будущее, что командира подводить нехорошо. А теперь забери у командира сумки.
— Не надо… — пробормотала я.
— Надо, — твёрдо возразил Скай.
Робин, смерив его сердитым взглядом, изобразил улыбку:
— Хорошо, папа.
Он поднял пакеты и, насвистывая, пошёл рядом с Аланом. Я брела теперь сзади, по-прежнему опустив голову. Скай подождал, пока я догоню его, и тихо сказал:
— Не расстраивайся, принцесса.