Завтра ты умрешь

Малышева Анна Витальевна

Прибыв на место, они отпустили машину – Марина справедливо полагала, что их программа займет часов пять, не меньше. Во всяком случае, сама она за меньшее время не управилась бы.

– Два условия, – предупредила она перед входом, выдавая девочкам билеты. – Я должна все время вас видеть, и вы не должны сами покупать и есть что попало, не спросив меня. Идет?

Ее клятвенно заверили, что идет. Дети ворвались в парк, как два щенка, спущенных с коротких поводков, Марина едва поспевала за ними к кассе. Оплатив девчонкам сорок минут развлечений на площадке с аттракционами, она уселась на скамеечке так, чтобы не выпускать детей из поля зрения. День наступил чудесный, было почти жарко. Она сняла пиджак и откинулась на спинку скамьи, подставив лицо ласковому солнцу. Неприятная стычка

с Натальей почти забылась, призрак изящной светловолосой женщины больше ее не тревожил. Закрыв глаза, Марина слушала грохот аттракционов, смех, визг и крики, веселую музыку – все это она очень любила, все это возвращало ее в детство. Даже не верилось, что не так уж далеко, в двух часах езды отсюда, в сосновом лесу стоит угрюмый кирпичный особняк, ни один обитатель которого еще не был счастлив. «В самом деле, нужно поторопить Мишу с продажей этого чудища! Можно построить или просто купить такой милый светлый домик! Дети, конечно, останутся с нами – подло избавляться от них, как от чужих обносков. Кажется, мы находим общий язык, а ведь еще вчера они были такими колючими ершами! Они придут в себя, успокоятся, станут похожи на обычных детей своего возраста… А потом, через годик-другой…» Марина подумала о своем будущем ребенке, и эта мысль согрела ее, как еще одно солнце. Ей было двадцать пять, ее ровесницы на работе даже не мыслили заводить детей – иначе пришлось бы попрощаться с карьерой. Они видели себя матерями только при наличии состоятельного мужа, а если бы такого не нашлось – готовы были заработать состояние сами. А уж потом, со временем… «Да, но время коварно, одной рукой дает, другой отнимает. – Марина открыла глаза и, приложив к ним руку козырьком, отыскала взглядом девочек. Те с безумными от счастья лицами сидели в невероятно уродливом крылатом драконе и ждали отправления. – Со временем может прийти и повышение по службе, и хороший оклад, и даже свой собственный бизнес… И бесплодие. Нет, я ждать не буду! Обязательно рожу, а потом еще! Интересно, Миша хочет от меня детей?»

За три года, что они были вместе, этот вопрос ни разу не обсуждался. Впрочем, любовники вообще предпочитали умалчивать о возможной совместной жизни. Эти темы прочно блокировала Ксения – бесплотная, невидимая, бездействующая и вместе с тем невероятно сильная и значимая – теперь Марина это понимала. «Если бы она не погибла, я бы и думать не посмела о детях!»

Призрак снова был здесь. Марине вдруг стало холодно. Она встала, набросила на плечи пиджак и помахала рукой девочкам, летающим на драконе. Те ее не заметили – они перекрикивались с детьми, летевшими в другом жестяном чудище. «Но я ведь не радуюсь ее смерти! – уговаривала себя женщина, следя за тем, как расписные драконы гоняются друг за другом в ясно-синем сентябрьском небе. – Я хочу счастья ее детям! Я ни за что не боролась, никого не вытесняла, ни на что не рассчитывала… Есть свидетели – я даже Мишино предложение приняла не сразу! Пусть говорят что угодно, пусть завидуют, шепчутся, прыскают ядом – я не захватчица!»

Сорок минут показались детям слишком короткими. Они выбежали с территории мини-парка и бросились к Марине:

– Купи нам еще билеты! – задыхаясь, попросила Алина.

– Мы сами заплатим! – предложила Ульяна, явно предчувствуя отказ.

Женщина рассмеялась:

– Да тут у входа только малыши катаются! Главные аттракционы впереди! Пойдем, буду вас сватать, куда смогу… Таких маленьких еще не везде пустят.

– Мы не маленькие! – возмутилась Алина. – Ни черта себе! Нашли малышей!

– Ты можешь быть лауреатом Нобелевской премии, контролеров это не колышет. – Марина достала носовой платок и вытерла ее потное лицо. – Уля, ты тоже мокрая, иди сюда… Там пускают по росту, но вообще, на всякий случай, врите, что вам двенадцать лет. Может, со мной и проскочите.

– Ты тоже будешь кататься? – Ульяна покорно и даже как будто с удовольствием подставила ей лицо.

Марина заверила ее, что своего не упустит, наскоро причесала девочек и повела их дальше, в глубь парка. По дороге она размышляла о том, что дети в самом деле наделены чудесной способностью переносить удары судьбы. Двойняшки, сами того не замечая, уже говорили

ей «ты». «Если бы мне удалось с ними поладить, мы были бы счастливы! Но если нет… Тогда лучше мне остаться просто Мишиной любовницей. Никакой зависти, никакой ответственности, никаких стычек с детьми. Семьи, впрочем, тоже никакой. Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь!»

Она прокатилась с детьми на устрашающем аттракционе – вагончики «дикой» железной дороги порою вставали под прямым углом над землей, на внушительной высоте, так что даже взрослые издавали ужасающие вопли. Дети были так ошеломлены, что уже и кричать не могли. Они прижались к будущей мачехе, и Марина была уверена, что большую часть пути девчонки просидели с закрытыми глазами. Даже бойкая Алина заметно побледнела, высадившись из вагончика, и какое-то время шла рядом молча, не выпуская Марининой руки. После этого женщина стала выбирать менее экстремальные аттракционы. На некоторых все же приходилось врать, прибавляя девочкам возраст, но в большинстве случаев их пускали. Постепенно первоначальный страху детей притупился, и они даже начали критиковать аттракционы. «Этот для малышей!» «Этот совсем не страшный!» «А на этом ты точно описаешься!» «На этом?! Как ты его вообще заметила!»

Наконец все проголодались. Дети держали слово и, хотя у них были свои деньги, даже не подходили к лоткам с заманчивыми лакомствами. Марине хотелось бы знать, каким капиталом располагают девочки – ведь вчера они пытались купить ее молчание, – но спрашивать она не решалась. Такой вопрос не мог не вызвать у них подозрений, а выяснить это было необходимо. «Чем больше у них денег, тем дальше они могут убежать, если их опять что-то не устроит. И этим «что-то» буду я, тетку они уже выжили!»

Женщина повела своих подопечных в уличное кафе, примостившееся под боком у «пиратского корабля», последнего аттракциона, который они посетили. После него все дружно решили, что с них хватит – «плавание» у всех вызвало приступ морской болезни. Дети уселись за шаткий пластиковый столик сомнительной чистоты и принялись озираться с таким довольным видом, словно попали в мир своей мечты.

– Вы когда-нибудь ели в уличных кафе? – спросила Марина, у которой выражение их лиц вызвало подозрения.

Оказалось, не ели. Более того – им был незнаком обыкновенный «фаст-фуд» – тетка считала, что ничего более вредного для ребенка придумать нельзя. Марина была полностью с ней согласна, однако охотно посмотрела бы на ребенка, который предпочтет полезную здоровую пищу какой-нибудь залежалой сосиске в тесте. Она осведомилась, нет ли у кого из детей аллергии?

– И не вздумайте врать! – предупредила она. – Если вас обсыплет пятнами, я сдам обеих в зоопарк – как раз успею к закрытию!

Аллергии, по клятвенным заверениям, ни у кого не было, и вскоре дети с немым восторгом поглощали свиной шашлык с жареной картошкой, кетчупом и луком, запивая все это ледяной колой. Их тетка наверняка сошла бы с ума от такого зрелища, но Марина наблюдала за детьми с фаталистическим спокойствием. Она вообще без энтузиазма относилась к диетам, считая, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет, а от всего все равно не убережешься. «Главное для здоровья – чистая совесть, – часто говаривала ее мать, – а без нее ни одна таблетка тебя не возьмет!» С годами Марина начала понимать, как та была права. Она тоже ела с аппетитом и в глубине души признавалась себе, что у нее давно уже не было такого замечательного выходного дня. К концу обеда все трое чувствовали себя так, будто прожили вместе не один год. Наевшись и бросаясь друг в друга оставшимися ломтиками картошки, девочки стрекотали наперебой:

– Здорово, а мы пойдем к тем, дальним аттракционам?

– Нас пустят, или там уже все для взрослых?

– Ты можешь где-нибудь прокатиться одна, мы подождем, – великодушно предложила Алина. – Не сбежим, не бойся.

– Я не боюсь, – улыбнулась им женщина, снова доставая из сумки платок. – Вытритесь, смотреть жутко! Просто не хочу одна кататься. Не то удовольствие.

Ульяна посмотрела на нее как-то особенно внимательно – когда Марина видела у ребенка такой взгляд, ей каждый раз становилось не по себе. Все-таки в этих детях было слишком много взрослого.