Завтра утром
Шрифт:
— А кому она звонила?
— Последний набранный номер — в Феникс.
— Тем не менее она жила не одна, — сказал Рид.
— Да, кто-то у нас пропал без вести.
На задней лестнице раздались шаги. Рид выглянул и увидел на террасе новичка в полицейской форме по имени Уилли Армстронг.
— Я нашел кошку, — объявил он. На его щеке красовалась длинная красная царапина. — Она сидит под крыльцом. И не хочет выходить.
— Ага, и оставляет на тебе следы, — сказала Морисетт.
Молодой полицейский покраснел до кончиков своих больших ушей.
— Да. Она просто
— Спасения животных? — повторила Морисетт. — Господи, Уилли, ты коп или размазня? Ты что, не можешь сам вытащить эту проклятую кошку?
— Да я пытался, но эта чертова скотина расцарапала мне все лицо! — Армстронга, похоже, обидело замечание Морисетт, но он недавно в управлении. Привыкнет. Потирая царапину на щеке, он оправдывался: — Эта зараза чуть глаза мне не выцарапала. И еще я не хотел наследить: вдруг там что-нибудь есть.
— Ты прав, — сказала Дайана.
— Я достану кошку, — заявила Морисетт, глядя на Армстронга то ли как на дурака, то ли как на труса. — Это не нейрохирургия и не охота на медведей. — Она закатила глаза. — Можно даже не пускать слезоточивый газ, Уилли! Господи, это просто кошка.
— Хватит, Армстронг прав, — Дайана потянулась за контейнером для хранения улик. — И ты это знаешь, Морисетт. Оставь парня в покое.
— А чем он лучше других? — пробормотал другой коп, и Морисетт бросила на него взгляд, обещающий скорую кастрацию.
Юный Армстронг торопливо спустился в тихий двор, обнесенный изгородью, с густыми зарослями кустарника.
— Как только мы что-то выясним, мы пришлем это тебе, Морисетт, — сказала Мозес, обращаясь именно к ней. Но искоса взглянула на Рида, коротко кивнула и вернулась к работе.
— Похоже, все уже знают, что тебя отстранили.
— Наверное.
— Ты вроде как зарабатываешь репутацию, — заметила Морисетт, когда они по мощеной дорожке шли к машине.
Рид открыл дверцу и сел.
— У меня она уже была.
Глава 12
— Значит, ты думаешь, у нас серийный убийца? — спросила Кэтрин Окано, изучая через бифокальные очки записку, которую получил Рид. Серый шерстяной костюм вполне отражал ее настроение. Она была сдержанна, губы сжались в жесткую линию.
— Похоже на то. — Рид сидел в кресле, а Морисетт стояла у окна.
— Только этого не хватало. — Окано села в кресло. — Ладно, что там у вас?
Они быстро рассказали окружному прокурору о событиях на кладбище Хэритидж и в доме Роберты Питере. Опросили соседей, кто-то вспомнил, как Роберта около десяти звала кота, а еще кто-то сообщил, что женщину, которая жила с Робертой, зовут Анжелина, она ночевала в доме, но раз в неделю у нее был выходной.
— Вы говорили с горничной?
— Нет, пока не нашли.
Окано нахмурилась еще сильнее.
— А пресса уже что-то разнюхала?
— Да, несколько запросов уже было, — признался Рид, вспомнив о двух телефонных звонках и электронном сообщении, которые он получил от Никки Жилетт. Она была, естественно, не одинока, но наиболее решительна. И задалась целью достать Рида. Пока Морисетт, Клиффу Зиберту, Реду Демарко звонили другие журналисты, Никки сосредоточила удар на Риде. — Пресса уже собирает факты.
Окано помрачнела и откинулась на спинку кресла. Пожевала губами; зеленоватые глаза за очками в тонкой оправе потемнели. Явно недовольна.
— Нам придется сделать заявление, но нужно больше фактов.
— Мы ждем отчетов экспертной группы и медиков, — сказал Рид и, когда Окано недобро взглянула на него, добавил: — Да, мы с тобой знаем, что официально я этим делом не занимаюсь, но убийца продолжает посылать мне письма, и я не могу отстраниться.
— Зато я занимаюсь, — настойчиво заявила Морисетт. — Я уже начала опрашивать соседей и родственников Роберты Питере. Список длинный. Она не только активно помогала в библиотеке, но и каждую неделю играла в бридж с постоянными партнершами, была в совете клуба садоводов и состояла еще в нескольких сельских клубах. Дама с разносторонними интересами.
— Значит, пресса немедленно вопьется в нас. — Глаза Окано сузились. — И ты ее знала?
— Я знала о ней. Даже десяти слов ей не сказала, и то все больше «здравствуйте, как поживаете». Я знаю только то, что она была чтецом в библиотеке.
Окано взяла стакан с чем-то вроде кофе, дымившийся на краю стола.
— Хорошо, продолжай работу, но ты, Рид, отстранен. Официально и неофициально. Если убийца снова тебе напишет, скажи Морисетт, а ты… — она повернулась к Морисетт, — держи меня в курсе расследования. — Она постучала длинным пальцем по столу рядом с запиской убийцы. — Отправьте это в лабораторию, пусть сличат с другими записками и сообщат мне. А я пока свяжусь с ФБР.
Рид кивнул, но никак не прокомментировал пункт о федералах. Обычно с ними одна морока, но свое дело тем не менее они знали, к тому же имели доступ к ресурсам, недоступным для саваннской полиции. Федералы могут помочь, а сейчас управлению требовалась любая помощь.
— Надо сделать заявление, предупредить людей, — подумала вслух Окано. — Так, чтобы не вызвать панику. — Она посмотрела на них и остановила взгляд на Морисетт. — Поймай этого ублюдка, и поскорее.
Рид и Морисетт вышли из кабинета окружного прокурора, отдали записку в лабораторию и отправились в отдел убийств, где все шло своим чередом. Детективы сидели за мониторами, висели на телефоне или разгребали завалы бумаг, которые сопутствуют любому делу.
— Мне надо позвонить в пару мест. Увидимся, — сказала Морисетт и ушла к себе.
Рид уселся в кресло, и древний обогреватель принялся обдувать его таким горячим воздухом, что по лбу побежал пот. Снаружи было градусов пятьдесят, в кабинете — около девяноста2 . Духота. Как в самые жаркие летние деньки. Он ослабил галстук и повернулся к монитору. Его ждали и другие дела, но Гробокопатель, как его ни называй, был среди них главным. Черт, он терпеть не мог это прозвище — Гробокопатель. Пусть Никки Жилетт занимается такими глупостями. Он не послушался приказа Окано оставить расследование. Он уже увяз в нем по колено, хотел того или нет. Убийца добился этого.