Завтрашний ветер. Незнакомка

Ракитина Ника Дмитриевна

— Кто она? Что она здесь делает?

— Она принесла мне колечко, Галтис…

— Откуда оно у нее? — тот, кого Ханарай назвала Галтисом, заботливо запер двери и небрежно развалился на табурете у обеденного стола, расспрашивая об Аррайде так, будто наемницы здесь не было.

— Говорит, что нашла в Андасрэте убитых стражников.

— Та-ак. Похоже, Форин лопухнулся. Придется это исправить.

— Да, Галтис. Ты же не собираешься…

— Как раз собираюсь. Похоже, из-за этой падали мы потеряли поставщика. Надо все расставить по местам, — суженные глаза контрабандиста сверкнули. — Чтобы больше не стояла у нас на дороге.

— Ты прав.

Наемница взглянула исподлобья:

— Вы уверены?

— В том, что ты влезла в наши

дела? — Галтис раскачался на табурете, ерзая им по каменному полу. — И что без тебя тут станет легче дышать?

Нож потек по воздуху в ее сторону — именно потек, она видела его замедленное, плавное, как в патоке, движение. Хотя контрабандисту казалось, должно быть, что полет ножа был стремительным. Аррайда шагнула в сторону. Нож воткнулся в буфет и прочно засел. Но еще до этого наемница схватила со стола сковородку с ужином и опустила Гуврону на лысоватый лоб. Галтис рухнул, ошметки яичницы полетили в стороны. Ханарай кинулась на Аррайду с ножом. И один раз даже достала.

…Наемница слизнула с кисти кровь. Стянула руки Гуврона его же ремнем, серую юбку Ханарай связала узлом у нее на голове. Подобрала выпавшие из складок ключи. Осмотрелась в поисках режущих предметов, до которых пленники могли бы дотянуться. Ничего не обнаружила. Вздохнула. Обмотала запястье бинтом. Прежде чем звать к нападавшим стражу — занята она, редоранская стажа, — или сдавать их Легиону, следовало поискать в доме что-то, указывающее на их незаконный промысел. Осмотреться хотя бы поверхностно.

Подкинув в ладони звякнувшую связку, Аррайда переложила ключи в левую руку, а в правую взяла кочергу: клеймора не слишком удобна для драки в тесноте, да и мебели жаль.

Наверху ничего существенного не нашлось. Середину круглой комнаты занимал очаг, из которого тянуло горечью при порывах ветра на улице, забивавшего дым в трубу. Вдоль стен была расставлена мебель: посудная полка — тарелки с синей росписью, медный чайник, миски и черпаки; буфет с застрявшим ножом, стол и две скамьи вдоль него. Каменный пол, серые оштукатуренные стены. В задней стороне дома узкая кровать под серым одеялом, на подушке красная вышивка. Несколько платьев под полотном. Два сундука с одеждой, переложенной травами для запаха и от насекомых. И лестница в подвал. Из-за частых пепельных бурь альдрунские дома росли не вверх, а вниз — исключая скар — панцирь древнего краба-переростка, под которым располагался аристократический район неофициальной столицы Великого Дома Редоран. От его высоты кружило голову.

Сотворив заклинание кошачьего глаза, Аррайда стала спускаться в душное подземелье. Беззвучно, упруго ступая по каменным ступенькам, котрые не могли выдать ее нечаянным скрипом. Задумавшись, как же быстро она повзрослела, стала частью чужого совсем недавно мира, из наивной девочки превращаясь — в кого?

Нижний ярус тоже представлял собой кольцо вокруг опорного столба под очагом и казался нежилым. Пыльная мебель, ветхие гобелены на стенах, запах нежилья. Тем страньше было увидеть среди этого окованную железом, прямоугольную резную дверь в стене. За дверью кто-то звучно дышал. Так звучно, что едва ли расслышал легкие шаги наемницы. Аррайда задумчиво покусала губу. Затем вернулась наверх. Павшие контрабандисты лежали там, где она их оставила, и, похоже, еще не пришли в себя. Одарив их внимательным взглядом, Аррайда нашарила в буфете кувшин с маслом, отлила в плошку, и обильно смочила ключи. Снова спустилась вниз. Вздохи за дверью были все столь же явственны.

Беззвучно наемница смазала дверные петли, а подходящий по виду ключ сунула в замок и стала дожидаться, пока масло растечется по механизму. Такую дверь с ноги не выбьешь, а лишние секунды, если откроется бесшумно, помогут понять, с кем Аррайда имеет дело. Кто за дверью: пленник или враг.

Наемнице удалось застать его врасплох. Может, оттого, что дверь открылась беззвучно. Или оттого, что трупаки плохо соображают. Даже пепельные. Пока он раскачивался

с пяток на носки, с темнотой вместо лица, поигрывая шипастой дубиной, она даже успела охватить взглядом внутренность комнаты и убедиться, что никого живого там больше нет. Если трупака можно считать живым. То, что внутри, Аррайде не понравилось, но сперва нужно было разделаться со сторожем святилища.

В центре Альдруна, под носом у Храма — святилище Шестого Дома. Это было невероятно. И омерзительно. Хотя и следовало ожидать. Если хотя бы половина пепельных идолов, перевозимых контрабандистами, получена, то святилищ Шестого Дома на Вварденфелле пруд пруди. А те, кто обязан бороться с ними, прячут знания друг от друга и закрывают глаза на правду. И уже может быть слишком поздно что-то изменить. Зараза расползается, и задержать ее — все равно что остановить руками ветряную мельницу.

Сон ударил под колени, заставил опуститься на каменный пол святилища, но для Аррайды уже не существовало ни его красных свеч, ни пепельного идола, ни качающегося с пяток на носки безликого врага. Наемница опять была среди шеренги мертвецов, лицом к лицу с человеком в золотой маске, походившей то ли на морду ужаса клана, мелкого ящера из даэдрических развалин, то ли на солнышко. Незнакомец говорил очень быстро, глотая слова, силился выглядеть приятным, шутил, смеялся. Казалось, даже золото маски растягивалось в улыбку, но когда попытался прикоснуться — это повергло Аррайду в ужас. Она знала, что этот кто-то пытается наложить заклятие, но не могла ни закричать, ни убежать. Скалились черепа стоящих вдоль коридора мертвецов, вился красный туман, и было ясно: никто не сотрет слезы с лица, ничья рука не протянется, как ветка, чтобы схватившись за нее, выбраться из трясины кошмара. Не было сил зажмуриться и бежать прочь, хотя бы ползти. Сердце билось где-то в горле, давя крик. Слезы брызгали между стиснутыми веками. И тогда Аррайда заставила себя как можно шире раскрыть глаза.

Клеймора… оставила глубокую щербину в узоре на полу, пальцы слиплись на рукояти, а по обе стороны клинка лежали половинки трупака, неровные, розовато-серые от горящих в святилище свеч. И оскаленный идол равнодушно пялился поверх них тремя багряными глазами. Наемница подошла к нему, волоча за собой клеймору, ударила локтем, и пепельная субстаниция развалилась на неровные, похожие на пемзу куски.

По лестнице Аррайда взбиралась медленно, цепляясь за неровности стены. Воздух казался горячим, точно в присутствии огненных атронахов, там, в Андасрэте. Словно еще предстояло гнать их вперед сквозь раскаленное марево (горнило) каменных коридоров.

Подгибались колени, еще немного — и Аррайде пришлось бы ползти по ступенькам, как ползут верующие к своему божеству. Только здесь разбитый идол оставался за спиной, за надежно запертой дверью. А ключи наемница забросила в сумку, чтобы не потерялись.

В доме все было, как прежде. Ханарай сопела под стянутой на темени юбкой, а Галтис то ли еще не пришел в себя, то ли прикидывался беспамятным. Аррайда не решилась нагнуться, чтобы проверить. Ощупала засовы на входной двери и скрестила пальцы в заклинании божественного вмешательства. Наемница думала, его придется повторить не раз и не два, если заклинание вообще удастся, но уже с первого раза по глазам ударило сухое полотнище ветра, несущего пепел с отрогов Красной горы, и тут же руки уперлись в окованную железом дверь на верху крепостной стены.

Знакомый легионер провел Аррайду в комнату Пулии, но и из-за письменного стола полез навстречу вислоусый Корнелий, с которым они освобождали Андасрэт, распахнул медвежьи объятия:

— Ух ты… цела… В Альдруне бой, а я тут сижу, как дурак… — он грохнул кулачищем по столу. — Раиса сказала тебя встретить. Сейчас кликну актуария, все вольные подпишешь, и в арсенал заведу… или поешь сперва?

От одной мысли о пище Аррайду затошнило. Корнелий навис над ней, лицо у него было потное и багровое, глаза в красных прожилках слезились: