Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
Распорядительница, поглядев на Аррайду, нахмурилась, потом дико захохотала, а потом всплеснула ладонями.
— Шармат! Тебе говорили, что ты — сокровище?
Она приволокла наемницу в огромную гардеробную, и после двух часов поисков и примерок, перемежаемых чиханием и громким смехом, девушки остановились на вызывающе красном вульгарном платье с разрезом до бедра, шелковом полупрозрачном белье и золоченых сандалиях со шнуровкой до колена.
— Это ужас что такое! — держа бархатную тряпку на растопыренных
— Ага. Самое то.
— Ну, если ты считаешь… — распорядительница встряхнула платье, опахнув сладковатым запахом старой пудры. — Велю служанкам вычистить и выгладить. А тебе нужно поспать.
— Но…
— Если беспокоишься о друзьях, то они в порядке. Эдвина помогает ранеными, котище тоже занят. Потерпи до завтра, хорошо?
Аррайда покорилась. Вернулась к себе, выпила поданное Неминдой молоко с медом и действительно заснула.
После сна распорядительница отвела ее в купальню. Вода в огромной каменной чаше чуть-чуть припахивала серой, зато была горячая, и много! Аррайда плескалась бы в ней до бесконечности, но Неминда твердой рукой вытянула ее, растерла жестким полотенцем, обработала и покрыла лаком ногти на ногах и руках и помогла одеться.
Под локоть привела в одну из окружающих купальню комнат. Там все уже было готово. Неминда подсыпала сахар в стеклянные шары со светящимися насекомыми, встряхнула, добиваясь яркого ровного света. Подвесила шары по обе стороны большой пластины полированого серебра. Усадила наемницу перед ней и взялась за дело. Под опытными пальцами лицо Аррайды утрачивало собственные черты, сменяясь маской придворной красавицы: стрелки к вискам, удлиняющие глаза; легкие тени на веках, черные загнутые ресницы… Алые пятна на скулах и похожий на сердечко рот на фоне сметанной белизны.
— Не вздумай облизнуться, — предупредила мастерица строго. — Всё, — отодвинулась, оценивая. — Неплохо, а?
Аррайда всмотрелась в зеркало. Интересно, как бы отнесся к ее преображению Косадес? Нарумяненная кукла! "Но ты же сама этого добивалась!.."
Увидев ее сжавшиеся губы, Неминда осторожно спросила:
— Тебе… плохо?..
— Я не боюсь… нет, — ответила наемница на невысказанный вопрос. Продолжай.
Распорядительница перебрала короткие пряди Аррайды. Пробормотав: "Ни в какие ворота не лезет", — сняла с болвана кудрявый рыжий парик и надела на наемницу. Заставила ту потрясти головой.
— Не туго?
Расчесала пряди щеткой, добиваясь, чтобы они легли красивыми волнами и заблестели, а одну приподняла и заколола на темени длинной шпилькой, больше похожей на стилет. Растянула широкие губы в улыбке:
— Так гораздо лучше, верно?
Помогла застегнуть на бедрах пояс с целящими зельями. Кожаные ремни с пузырьками, забитыми в гнезда, носили через одного, чтобы он вызвал настороженные вопросы. Вот только этот был настолько густо покрыт шитьем и унизан каменьями, что скорей напоминал драгоценное украшение.
Управившись с крючками
— И не фыркай! Без побрякушек ты выглядишь глупо!
Зарывшись в драгоценности, она выбрала для наемницы пригоршню золотых колец и тонких золотых браслетов с алыми яхонтами и шпинелью. Затем надела ей на шею длинную цепочку, протянутую сквозь еще одно кольцо: с винно-фиолетовым аметистом в массивной оправе из серебра.
— Вот. По нему Варвур тебя узнает. Это обручальный перстень его матери. Запрячь поглубже. И, самое главное…
Подмигнув золотисто-карим глазом, Неминда вытянула со дна ларца плоский сосуд цвета болотной травы.
— Это — жучиный мускус телванни. Даже капелька, нанесенная на кожу, вызовет в находящихся рядом приступ острой любви к тебе — все равно, в мужчинах или женщинах. И столь же глубокой ненависти — когда духи выветрятся. Чтобы этого не случилось, возьмешь с собой все, — не прерывая разговора, она нанесла жучиный мускус на кружевной платочек и сунула его Аррайде за корсаж, заодно прижав цепочку с родовым перстнем Сарети. А сам сосуд, закупорив, уложила в ее поясную сумочку рядом с гребнем.
— Брызгайся раз в полчаса, не реже. Ну, все. Да хранит Альмалексия Милосердная тебя и всех нас!
Аррайда сделала пару шагов на негнущихся ногах. Ремешки сандалий больно впивались в лодыжки, бархатная юбка лупила по коленям. В круглых глазах Неминды отразились сомнение пополам с жалостью.
— Ты в щепоть подбери и придерживай…
Наемница рассерженно выдохнула. Подумаешь, мука мученическая в платье пройтись! Не задумывается же она, как дышать или как сражаться!.. И когда перестала думать, как ступить, дело пошло на лад. Неминда облегченно перевела дыхание.
Девушки покинули Залы Совета, и тогда Аррайда впервые изнутри увидела Скар: необъятный купол… Светящиеся шары, висящие над переплетением лестниц, веревочных мостиков и галерей… Разбросанные по стенам, похожие на соты костяные двери… Яркие вывески престижных лавок и мастерских… Спешащих по своим делам горожан и парадных стражей на перекрестках…
Вслушалась в легкий скрип деревянных переходов, шелест шагов, гул голосов, отраженные эхом…
Неминда вытянула руку:
— Это Паутина. Впечатляет, правда?.. О, вот они!
Обнаженные до пояса, мускулистые слуги-северяне опустили перед тройной дверью Залов Совета закрытые легкие носилки. Четырех воинов-данмеров; в гай-джуланской броне, но без шлемов, сопровождавших их с ритуальными факелами, от вида Аррайды скривило. Носильщики остались невозмутимы.
Помогая наемнице усесться в носилки, подобрав и закинув внутрь свисающий подол алого платья, Неминда на миг больно сжала ее запястье и тут же быстро запахнула кожаную занавеску. Откинувшись на шелковые подушки, Аррайда, ни о чем уже не думая, отдалась плавному баюкающему движению.