Зай по имени Шерлок
Шрифт:
– Вполне, – я вынужден был признать, комната действительно меня полностью устраивала. – Вот только лежанку я, с вашего позволения, заменил бы на сенцо, – я вопросительно взглянул на Шерлока Зая. – Думаю, мне так будет привычнее.
– Если мне позволено будет заметить, мой друг, то я бы предпочел, чтобы вы обошлись именно лежанкой. Мне совершенно не улыбается, чтобы мне на голову все время сыпалось прелое сено, – тонко, хотя и не очень тактично запротестовал заяц.
– Печально, конечно, – вздохнул я. К кроватям я как-то не привык. У нас дома их отродясь не бывало, так как родители считали сено более здоровой подстилкой. Может, потом незаметно
– Так что, вы согласны остаться? – нетерпеливо забарабанил лапой Шерлок.
– Согласен! Только нельзя ли уже перейти к главному? – обернулся я к нему.
– О! – глаза зайца увеличились скачком раза в два: похоже, я в один миг сильно вырос в его глазах. – Вы имеете в виду работу?
– Нет, я имею в виду обед.
Морда у зайца вытянулась. Ага! Значит, ты все-таки не телепат. Вот я тебя и подловил, проклятый шарлатан! Тоже мне, шаман выискался.
– Ну что ж, если вы больше ни о чем думать не можете, как только о еде, то, пожалуй, в этом есть резон, – согласился Шерлок Зай, поворачиваясь ко мне спиной и подходя к лестнице. – Я думаю, и вправду пора утолить голод. Только я полагал, вас больше мучит интеллектуальный голод, нежели…
– Интеллект спит, пока желудок требует внимания, – важно заявил я.
– Не обижайтесь, но, по-моему, он у вас спит независимо от потребностей желудка, дорогой Уотерсон, – хмыкнул заяц, спускаясь вниз по лестнице. – Но мы его обязательно пробудим. Можете в этом не сомневаться.
Тоже мне, ушастый академик выискался!
Меня столь пренебрежительное отношение к моим умственным способностям порядком задело, но, надо отдать должное проницательности Шерлока Зая, я действительно никогда не блистал особыми способностями к учебе, и всегда больше внимания уделял, так сказать, практической стороне дела. Что поделать. Похоже, пришло время окунуться в теорию. Одно мне было совершенно неясно: какого рода знаниями он собирается меня пичкать. Но над этим вопросом я даже голову ломать не стал – какой в том прок, если и так все скоро прояснится само собой…
Вот так я и поселился у Шерлока Зая, начинающего детектива, не оставляющего попытки сделаться известным и заслужить всеобщее признание, но пока все ограничивалось лишь мелкими делами: то у хомяка кто-то все припасы на зиму стыбзил (оказалось, в заброшенную чужую нору прятал, да в какую – позабыл); то у аиста, пока тот клювом щелкал, лягушек из садка увели (меньше щелкать будет); то старый маразматик волк очки потерял (как водится, на лбу сидели). Дела эти, как вы понимаете, ни славы, ни удовлетворения, детективу не приносили. Шерлоку хотелось чего-нибудь такого-эдакого, да растакого. А где его, этого самого растакого с эдаковым в нашем спокойном Среднелесье взять?
Изнывая от скуки, Шерлок Зай изливал потоки своей неуемной энергии на меня, хотя его никто об этом и не просил. Моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Шерлок Зай не оставлял попыток вдолбить в мою несчастную голову основы криминалистики и прочей сопутствующей мудреной ерунды, к чему у меня, как оказалось, не было совершенно никакой склонности. Но бывали в моей жизни и светлые моменты, когда Шерлок Заотсутствовал по вызову очередного хорька с поруганной честью или белки, печальным образом лишившейся кулечка орешков. Вот тогда я чувствовал себя настоящей уткой – ешь, пей, валяйся в свое удовольствие и ни о чем не думай!
Кстати, гнездо из сена я себе все-таки устроил втихомолку, но радость моя оказалась недолгой. Вернувшийся тем же вечером домой, Шерлок Зай, когда я выставил на стол ему кочан капусты, а себе тарелку с молодыми и нежными побегами пшеницы, некоторое время молчал, хрустя капустным лицом, а потом посмотрел на меня как-то странно и произнес:
– Знаете, дорогой Уотерсон, сегодня произошло странное событие: встретился мне по дороге один лось, жаловаться мне взялся, мол, у него какой-то гусь лапчатый сено таскать повадился.
– Правда? – спросил я, состряпав невинную и наивную физиономию. – Какой кошмар!
– Я тоже так считаю. Причем делает он это регулярно, – Шерлок Зай покончил с первым листом и с треском оторвал от кочана следующий. – Вы ничего об этом не слышали?
– Я? Откуда! Я из дома не вылезаю, зарылся в этих книгах, аж подмышки взопрели.
– Подмышки – это хорошо. Только вот лось сказал, если этот гусь еще хоть раз к его сену подойдет, то он ему рога поотшибает.
– Серьезно? – я ощутил некоторое неудобство и поерзал на стуле. Пусть рогов у меня и не было, но все же боязно, что ни говори.
– Думаю, очень серьезно. Так что, если встретите этого гуся, передайте ему, чтоб сено вернул.
– Обязательно передам, дорогой Шерлок! Если, разумеется, встречу, – я уткнулся изрядно покрасневшим клювом в тарелку.
– Лучше бы вы его как можно раньше встретили, – Шерлок Зай быстро обгрыз капустный лист по краешку и опять уставился на меня. – Это в его же интересах.
Что мне оставалось делать? Пришлось незаметно тащить все сено обратно и извиняться перед этим лосем. Но оказалось, тот лось даже и не в курсе был, что кто-то спер у него сено – пучком больше, пучком меньше. Моя охапка-то ему на один зуб! Лось даже пытался всучить мне его в виде подарка – еще бы, друг такого известного сыщика Шерлока Зая! Но сено я не взял. Из принципа! Подумаешь, известный сыщик! Зато меня разобрало любопытство, как это Шерлок Зай догадался о сене, о лосе и обо мне. Мучился я этим вопросом два дня, а потом не выдержал. Но стоило мне приблизиться к отдыхающему в кресле с трубкой в зубах Шерлоку Заю и раскрыть клюв, как тот опередил меня.
– Дорогой Уотерсон, вы никак хотите спросить меня о сене?
Я так и остался стоять с раскрытым клювом.
– Поразительно! – Лишь спустя некоторое время ко мне вернулась способность говорить. – Но как вы догадались об этом?
– Тривиально, Уотерсон! – выпустив облако дыма в потолок, Шерлок повернул ко мне свою хитрую морду с двумя торчащими из-под губы верхними резцами. – Вы ходите вокруг меня кругами с тех пор, как избавились от сена.
– Но откуда вы о нем узнали?
– О! Если бы вы хоть иногда задирали голову, то непременно заметили бы, что сквозь потолочные доски торчит сено. Что же касается лося, – Шерлок Зай протянул лапу и взял со стола бумажный пакетик, раскрыл его и сунул мне под нос. – Взгляните, коллега.
Я засунул в пакет нос, но тут же поворотил его. Из пакета отвратительно пахло и напоминало это нечто небольшой коричневый продолговатый камешек.
– Фи! Что это такое?
– Это, дорогой Уотерсон, навоз лося.
– Какая гадость! – отшатнулся я от пакета, невольно выронив его. – Зачем вы его притащили в дом, да еще и сунули мне под нос?
– Это не я его притащил, а вы. – Шерлок Зай поднял пакет с пола, закрыл его и с размаху запустил им в мусорное ведро, стоявшее в углу комнаты. Не попал. Но вставать с кресла и убирать не стал. Пришлось поднимать мне.