Заявка на подвиг
Шрифт:
— Мелковат великан, не впечатляет. Спорим, ты его с трех ударов в нокаут отправишь?
— Спорим, — кивает рыцарь и берет ее руку в свою. — Со второго.
А великан и правда невелик собой, всего в два с половиной человеческих роста; по великанским меркам — ниже среднего. Да и мышцами не особо рельефен, плечи тоже узковаты, в общем и целом — ничего страшного нет.
— Мы тут поспорили, — говорит великану оруженоска, — разбейте нас, пожалуйста.
И подставляют спорщики Псевдонимову свои сцепленные в рукопожатии руки. Великан кивнул, размахнулся
— Я не хотел! — кричит великан Псевдонимов. — Я случайно!
— Да ты что ж, ирод, творишь! — набросилась на него донья Маня. — Еще оружие не выбрали, а он уже тумаки раздает! Сейчас дисквалифицирую и победу барону Николаю сразу запишу, верзила такой!
А великан Псевдонимов аж покраснел — он же действительно не хотел, он и вправду случайно рыцаря задел, больно уж рука у него тяжелая. Он оруженоску успокаивает, оглушенного пальцем теребит, чтобы в сознание пришел.
— Не лезь, — отталкивает тот палец донья Маня, — тоже мне помощник выискался!
Слава Богу, рыцарь быстро в сознание пришел, а то бы несдобровать великану Псевдонимову.
— В общем, это не считается, — говорит оруженоска и рыцарю своему подняться помогает.
— Хорошо, хорошо, — соглашается великан.
Донья Маня развела поединщиков в разные углы поля, сама посередине встала.
— Значит так, — говорит. — Вам, господин Псевдонимов, засчи-тываются два штрафных очка — за опоздание и за фальстарт. Ясно? Но, как вызванная сторона, вы имеете право выбирать оружие. Ну? Какое оружие выбираете?
— Оружие у меня одно, — говорит великан. — Я дубину предпочитаю, необработанную, стоеросовую. Вот у меня как раз дуэльный наборчик с собой захвачен.
И выставляет на обозрение большущий футляр чемоданного типа, в котором аккуратно — одна к другой — уложены две сучковатые ду-бинищи. Барон Николай как увидел эти предметы, так всем остовом своим покачнулся, даже доспехи у него похолодели, но делать нечего — правила есть правила. Донья Маня дубины осмотрела внимательно, прощупала сучки.
— Хорошо, — говорит, — принимается. Берите дубины и вставайте друг против друга. Сражаться будем до нокаута.
Помогла она рыцарю забраться на коня — он и стал с великаном практически одного роста. Дала ему в руки дубину — едва дотянула ее из футляра до рыцаря. Потом взяла в руки свисток, сосредоточилась, подает команды:
— Лупить начинаем по свистку. Все понятно? Псевдонимов, спину не горбите! Барон Николай, ворон не лови, на противника гляди!
Досчитала до трех — свистнула. Оба поединщика замахнулись да как съездят дубинами друг по другу. От первого удара рыцарь с коня слетел, а великан где стоял, там и сел.
— Отлично, — кричит донья Маня, а сама от увиденного морщится. — Давайте, давайте, не расслабляться!
Конь рыцарский накала не выдержал, в сторонку отошел, прилег отдохнуть на травку. Поднялись обе стороны на ноги, плюнули на свои ладони, дубины покрепче перехватили.
— Может,
— Разговорчики во время боя! — командует оруженоска. — Сходимся, сходимся, — а сама глаза жмурит от страха.
Размахнулись… Барон Николай великану снизу вверх заехал, только челюсть чуток набок свернул, а тот его сверху вниз шибанул — по пояс в землю вогнал.
Пока рыцарь равновесие свое восстанавливал, великан Псевдонимов пощупал челюсть рукой, вставил ее на прежнее место, сплюнул и говорит:
— Давайте-ка, ребята, на этом закончим поединок, а то, чего доброго, еще действительно до нокаута дело дойдет. А я шибко сомневаюсь — надо ли? Ежели я этого доблестного незаслуженного рыцаря следующим ударом в землю забью по шляпку, то его уже потом выкопать навряд ли удастся — почва тут плотная, каменистая.
Донья Маня смотрит на картину боя задумчиво, слова великановы в уме взвешивает. А барон Николай торсом извивается, щит бросил и все пытается свой шлем на голове поправить — он от удара сплющился и сквозь смятые прорези не видать ничего. Великан подошел к рыцарю, достал из кармана великанскую бутылочную открывалку, помог рыцарю шлем снять. Покатился шлем по камням, как консервная банка, да куда-то в расщелину канул. Великан взглядом его проводил, присел рядом с рыцарем, закурил трубку великанскую.
— Перекур, ребята, — говорит.
Донья Маня ухватила рыцаря своего под мышки, да что-то трудно идет — очень прочно он в землю вошел, будто не гвоздем его вбивали, а шурупом закручивали.
— Вы бы лучше, ребята, объяснили, — говорит великан, — по какому такому злодейскому поводу я вам понадобился. Что вам нужно-то от меня? Почто деремся-сражаемся не на живот, а до полного нокаута? Может быть, я и так готов на уступки пойти, без мордобоя. Рукоприкладство, ребята, не метод, это я вам как злодей со стажем говорю.
— А то ты не знаешь, — подает голос вкрученный в землю барон Николай, — по какому поводу мы к тебе явились!
— Не знаю, ребята, — пускает дым великан. — Много за мной злодейств числится.
— Да ну, — не верит донья Маня. — Неужто много? А так по вам и не скажешь, приличный великан. Если б не курили, у меня б вообще о вас хорошее мнение сложилось.
— Злодейств-то много, — вздыхает великан Псевдонимов, — да только ни одно из них не закончено. Ведь я, ребята, не простой злодей, а злодей-неудачник. Ни одной своей пакости до конца довести не могу, представляете! Не получается, и все тут — хоть плачь!
И рукой махнул — опечалился. Рыцарь и оруженоска переглянулись, посмотрели друг на друга многозначительно, со смыслом. А великан продолжает рассказывать:
— Берусь за несколько пакостей одновременно, потом все путаю, отвлекаюсь… Всех врагов подвожу, всем сподвижникам мешаю…
— Нам, — говорит барон Николай, — Золотой Вентиль нужен, который ты у добрых горожан похитил. Помнишь такой или от обилия злодейств позабыл?
— А, — говорит великан, — это… Вот что вам, оказывается, нужно! Ну, с этим Вентилем вообще история…