Заявка на подвиг
Шрифт:
Перестрелка то разгоралась с новой силой, то затихала. Несколько пуль ударили возле самого лица Кольцова. Сыщик понял, что бой докатился и до его лежбища, и теперь бездействие было сродни самоубийству.
Времени на раздумья не оставалось, тело Кольцова, словно подброшенное катапультой, взметнулось вверх. Еще не успев оказаться на ногах, Глеб быстрым взглядом окинул картину боя. В пяти метрах от ложбины стоял низкорослый китаец, лихорадочно меняя в своем «калаше» магазин. С противоположной стороны бежали двое чеченцев – небритые парни с оскаленными в крике ртами и горящими яростью глазами походили на молодых волков.
Появление буквально из-под земли сыщика мгновенно отрезвило троицу. Одну секунду Кольцов для себя выиграл…
– Бух, – оглушительно громко грянул сдвоенный выстрел. Две пули точно вошли в цель: диверсант, взмахнув руками, рухнул на спину, отбрасывая в разные стороны автомат и снаряженный магазин.
Развернувшись на сто градусов, Глеб открыл огонь по чеченцам. Первому пуля попала чуть выше колена, и тот кубарем полетел по сырой земле. Второму пуля снесла полчерепа, он остановился и, заваливаясь на бок, расстрелял все патроны из своего пистолета-пулемета себе под ноги.
Рывком сыщик перенес свое тело в сторону, уходя с возможной линии огня. И снова надавил на спуск. Следующий выстрел распорол на груди кожаную куртку раненого чеченца, тот выгнулся в предсмертной судороге. А сыщик уже стрелял в следующего боевика, который, встав на колено, пытался взять его в прицел короткоствольного автомата.
Выстрелы прогремели одновременно, Кольцов расстелился камбалой на скользкой траве, дважды нажав на спусковые крючки, откатился в сторону и выстрелил еще раз. Автоматчик так и не смог его достать, сам превратившись в продырявленную мишень.
Бросив ставшее бесполезным разряженное оружие, Кольцов по-пластунски устремился к убитому диверсанту. Намертво сжал пальцами деревянное цевье китайского «калаша», оставалось лишь вставить полный магазин и, передернув затвор, дослать патрон в патронник…
– Не торопись, сыщик, уже все закончено, – неожиданно донесся знакомый голос с характерным восточным акцентом. Подняв голову, Глеб увидел в двух десятках метров от себя Джона Лонга. Тайваньский разведчик стоял, широко расставив ноги и держа в правой руке небольшой пистолет, черный зрачок ствола пялился в грудь сыщика.
Кольцов изобразил на своем лице некое подобие улыбки, потом, поднимаясь, проговорил:
– Я достал бумаги, о которых мы говорили.
– Да? – В голосе Лонга прозвучали нотки сомнения.
– С мальчишкой пришлось немного повозиться, но папку с бумагами он мне отдал, – хрипло произнес сыщик, опираясь на разряженный автомат.
– А я могу на них посмотреть?
– Конечно, – усмехнулся Кольцов и, как на трость, опираясь на приклад автомата, приволакивая левую ногу, подошел к китайцу.
Подойдя почти вплотную, Глеб расстегнул куртку и вытащил пластиковую папку, которую протянул разведчику. Лонг на мгновение растерялся, но, сообразив, что в случае чего он с этим русским расправится и голыми руками, сунул пистолет за пояс. После чего раскрыл папку и стал рассматривать находившиеся внутри документы.
Глеб, продолжая опираться на автомат и страдальчески морщась, раскачивался из стороны в сторону, как человек, которому трудно стоять на поврежденной ноге. Тем временем пальцы скользнули по стволу оружия вниз и уперлись в фиксатор откидного штыка, сложенного в цевье.
Фиксатор сдвинулся с места, освобождая штык от предохранительного упора…
Разведчик перевернул очередной листок, рассматривая подписи, печати. Улыбнулся и довольно проговорил:
– Да-да.
Больше ждать было опасно, Кольцов отпустил штык-нож и рванул ствол автомата вверх. Свободный штык, описав циркуляцию, встал в боевое положение.
Джон Лонг не разглядел опасности под самым своим носом. Короткий трехгранный штык, подобно шилу, легко пробил пластик папки с листами документации и, вонзившись в нижнюю челюсть китайца, погрузился в мозг до самого основания.
Лонг невольно отпрянул, уставившись стеклянным, непонимающим взглядом на Кольцова. В следующее мгновение его ноги подкосились, и он упал на колени, замерев в таком положении. Упиравшийся в землю приклад автомата надежно держал труп в приподнятом состоянии.
– Еще одно подтверждение, что непобедимых людей не бывает, даже если ты Брюс Ли, – глядя на покойного, мрачно проговорил Глеб.
Склонившись над мертвым разведчиком, он вытащил у него из-за пояса пистолет. В бою оружие первостатейная вещь…
Убедившись, что в «вальтере» патрон дослан, сыщик направился к хижине. Нужно было убедиться, что с дочерью его боевого друга ничего не произошло.
В помещении Кольцова ожидал настоящий облом, Лизы и ее спутника внутри не оказалось. Только на земляном полу валялись обрезки веревки, которой час назад Глеб вроде бы так надежно связал молодого, но очень агрессивного вайнаха.
– Твою мать, – все понял детектив и в бессильной злобе выругался, сплюнув под ноги. – Дура, нужно было связать и эту рабу любви.
Плохо подогнанная задняя стенка указывала направление, в каком скрылись беглецы, оставленные рюкзаки с поклажей подсказывали, что ушли они налегке и, скорее всего, уже находятся далеко.
– Наша песня гарна, нова, начинаем ее снова, – проворчал Глеб немного переиначив украинскую присказку, которую в Афгане часто вспоминал командир кабульского «Каскада» Горыныч.
По всему выходило, что снова волкодаву придется брать след беглянки. Но пока следовало разобраться с сегодняшним побоищем.