Зазеркалье войны

Гедеон Александр и Евгения

"Привет, Эйнджи..." - начиналось оно.

Привычка писать Эйнджеле появилась у него ещё на Рилоте. Тогда, выйдя из боя, он ни с того ни с сего принялся набирать письмо, которое некуда было отправлять. С того момента минул год, писем скопилось уже под сотню, но Чимбик не останавливался, хоть и знал, что их никто и никогда не прочтёт. Это было неважно. Душу грела иллюзия общения с той, что занимала его мысли, даря желанную возможность сбежать от реальности.

Но последняя всё же умудрилась вторгнуться в закрытый кокон сержантских мыслей, коварно использовав для этого частичку того мира, что был в нём заключён. До слуха клона донеслось что-то знакомое, и Чимбик, пару раз растерянно моргнув, завертел головой, соображая, что же привлекло его внимание. Спустя несколько секунд он понял - доносившиеся до его слуха обрывки мелодии, одной из многочисленных, что наигрывали, казалось,

по всему городу, были ему знакомы. Усовершенствованная каминоанскими клонерами память услужливо воскресила тот вечер, что он провёл с Эйнджелой на лайнере. И сейчас он слышал одну из тех сказочных историй, что эмпатка исполняла для него.

В первое мгновение Чимбик не верил в такое совпадение, но потом до него дошло: где, как не на родном Зелтросе, Эйнджела могла услышать большую часть тех сказок. Эта простая мысль пробила брешь в броне дурного настроения сержанта, пробудив недоверчивое любопытство клона. Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть маленький кусочек жизни Эйнджелы - до того, как та была разрушена.

Клон спрятал деку в подсумок, повертел головой, определяя, откуда исходят заинтересовавшие его звуки, и осторожно двинулся напрямик через небольшую парковую зону, коими изобиловала столица. Его воображение невольно нарисовало светловолосую девчонку лет десяти, вот так же крадущуюся по траве в поисках источника чарующей музыки. Где-то на краю сознания мелькнула безумная мысль, что и он сам мог бы, будучи ребёнком, скрытно пробираться не к позициям условного противника, а к чему-то волшебному и захватывающе-интересному.

Эти странные и неуместные мысли моментально улетучились, стоило Чимбику достигнуть цели своего импровизированного путешествия. Перед ним открылась просторная лужайка, в центре которой раскинулся яркий нарядный навес, под которым расположились дети. В основном это были местные, но среди них попадались малолетние представители инопланетных рас и, очевидно, полукровки. Всё их внимание было захвачено происходящим на самой странной сцене из виденных Чимбиком. В сооружении, ненамного превосходящим пару метров в высоту, на маленькой сцене двигались и говорили... куклы. Не голографические изображения, не маленькие дроиды, а тряпичные куклы, в рисованных лицах повествующие ту самую сказку, что он слышал от Эйнджелы.

Зрелище было настолько необычным и неожиданным, что захватило клона, заставив забыть о последних событиях во дворце, о собственных мрачных мыслях и даже о недоверии к местным. Он просто замер на краю поляны, не решаясь сделать шага вперёд и не желая уходить, лишая себя столь волшебного зрелища. А рядом с ним, восторженно распахнув серые глаза, замер призрачный образ светловолосой девчонки.

Когда Чимбик пришёл в себя, представление закончилось, и кукловоды вместе со своими куклами уже раскланивались перед маленькими зрителями. Клон с удивлением обнаружил, что полностью разделяет исходящий от детишек восторг и, сам того не замечая, хлопает вместе с ними в ладоши. И на этом список незамеченного сержантом не ограничивался. Только теперь он осознал, что помимо детишек на поляне находятся и взрослые зелтроны. Они держались чуть в стороне, но их внимание всецело занимали дети. Ещё до того, как какой-нибудь ребёнок помладше начнёт испуганно вертеть головой или состроит огорчённую гримасу, к нему подходил кто-то из взрослых, среагировавший, как понял клон, на эмоции малыша. Никаких дроидов-нянек, что Чимбику доводилось видеть на Корусанте. Зелтроны предпочитали самостоятельно заниматься своим потомством. Впрочем, дроиды всё же присутствовали: парочка крутилась у своеобразной сцены помогая с техническим обеспечением представлений, а несколько, необычной конструкции, служили транспортом для детишек. И если небольшой дроид за штурвалом детского монорельса Чимбика не удивил, то невиданные доселе дроиды-спидеры, держащие высоту не выше метра, корректирующие ошибки своих малолетних пилотов и активно с ними общающиеся, вызвали некоторое замешательство. На время представления юные пилоты зависали в своих спидерах неподвижно, но после его окончания принялись гоняться друг за другом, напоминая небольшой рой разноцветных насекомых.

Были там и наземные средства передвижения - несколько дроидов, имитирующих животных разных планет (дети могли покататься на механическом нексу, оседлать крайт-дракона и внушительного вида рептилию, прототип которой был клону не знаком), и самых настоящих животных. Были ли они родом с Зелтроса или завезены с других планет, сержант не представлял, но вид лохматой восьмилапой твари, со счастливым видом поедающей фрукты, которыми угощали её детишки, вызвал в клоне малопонятное чувство зависти. Для

него и его братьев любая неразумная тварь была потенциальной опасностью или, в лучшем случае, потенциальным же обедом. Единственной "домашней зверюшкой", что довелось им увидеть в детстве, был стрилл одного из сержантов-инструкторов. Мало того, что тварь выглядела и воняла весьма отталкивающе, Вэлон Вэу ещё и имел дурную привычку натравливать своего любимца на провинившихся воспитанников. В такие моменты Чимбик искренне благодарил судьбу за то, что их сержант-инструктор особенной любовью к животным не отличался.

Взрослые розовокожие стояли и у столов с угощениями, помогали детям взобраться в седла живых и механических зверей, отвечали на вопросы ребятни и, что особенно удивило клона, обслуживали небольшой тир, который пользовался у малышни огромной популярностью. Сам же Чимбик с оттенком некоторого превосходства отметил, что даже самому успешному из детей далеко до любого из клонов, находящихся в таком же возрасте (биологическом, разумеется).

От дальнейших размышлений на тему различий в воспитании клонов и зелтронов Чимбика отвлекла одна из местных. Вопреки его резонным опасениям, розовокожая не стала бросать на него двусмысленных взглядов, призывно улыбаться или подходить к нему с намерением как-то "подбодрить и развеселить". Вместо этого она просто улыбнулась ему, как улыбалась подбежавшим к ней детям, молча поманила пальцем и кивнула на один из свободных ковриков-седушек на краю "зрительного зала". Чимбик поначалу решил, что женщина зовёт кого-то из сидящих рядом детей, и лишь спустя несколько секунд понял, что жест адресован именно ему. Зачем? Сержант на всякий случай проверил наличие фильтров в носу, встал и неторопливо подошёл к зелтронке, озадаченно думая, зачем мог ей понадобиться.

Зелтронка, как и большинство взрослых аборигенов, что клон видел тут, чем-то неуловимо отличалась от виденных им во дворце. Та же ярко-розовая кожа, те же красные волосы, та же обязательная на этой планете красота, тот же продуманный наряд, но... Она выглядела... Пожалуй, самым близким определением, пришедшим в голову клону, было "выглядела старше". Несмотря на отсутствие морщин и привычных признаков старения, Чимбик мог поклясться, что эта зелтронка разменяла уже никак не меньше четвёртого десятка, хотя с местными, знаменитыми на всю Галактику центрами красоты, ей могло перевалить и за восемьдесят. Было в её взгляде, в манере держать себя какое-то зрелое спокойствие, уверенность, степенность. Нечто подобное ощущалось и в поведении большей части окружающих взрослых, да и в самом характере праздника, одновременно являвшегося продолжением городского и при этом странно выделенным из него.

– Я могу чем-то помочь, мэм?
– осторожно поинтересовался Чимбик, остановившись на почтительном расстоянии от женщины. Сделал он это инстинктивно, чтобы иметь больше возможности среагировать в случае агрессии с её стороны - слишком часты были случаи, когда подошедшие к клонам гражданские вдруг активировали закрепленное на теле взрывное устройство или просто стреляли в упор. В таких случаях оставалось уповать лишь на свою реакцию, на прочность брони да на кривизну рук террориста.

– Уверена, что можешь, - тепло и просто улыбнулась ему зелтронка - и, наверное, впервые за этот вечер Чимбик не почувствовал никакого скрытого подтекста за улыбками местных. Если бы у него был соответствующий жизненный опыт, он назвал бы эту улыбку материнской, но матерей у клонов не было, и сержанту оставалось только отметить неясные ему отличия.

– Но я всего лишь хотела предложить тебе присоединиться к нам и посмотреть остальные представления.

И в этом обращении "на ты" не было ни фамильярности, ни навязывания в друзья, ни снисходительности. К нему обращались, как к своему, но не как к, скажем, товарищу, а как-то совершено иначе - словно сержант был не случайным знакомым, а... одним из близкого окружения этой женщины. И это одновременно успокаивало, и в то же время настораживало Чимбика. Подозрительно оглядевшись, он умостился на краешек коврика и попытался сосредоточиться на очередном представлении, но необычность поведения женщины не давала ему покоя, будоража любопытство клона.

– Зачем Вы это сделали, мэм?
– не выдержав, спросил он.

– Что сделала?
– всё так же странно улыбаясь, спросила зелтронка.

– Пригласили присесть рядом, мэм, - пояснил Чимбик, гадая о причине такого поведения. Может, спутала с кем из других клонов? Гражданские часто так ошибаются. Но тогда где она могла их встречать - ведь ВАР впервые на Зелтросе?

– Тебе ведь нравится представление, - добродушно пояснила женщина.
– Было бы странно не пригласить тебя присоединиться к нам.