Зазеркальная империя. Гексалогия
Шрифт:
И ему уже было несколько жаль неудачливого наследника, только что люто ненавидимого за душегубские наклонности…
* * *
Саша был встречен в «клубе» радостными возгласами.
– Ба-а! Наш герой вернулся! – подскочил к засмущавшемуся поручику Зебницкий и с размаху заключил его в объятия. – Дайте я рассмотрю вас поближе! А где же орден за спасение наследника афганского престола?
– Пусть
– Ничего подобного! Бежецкого видели в мундире пехотного полковника!
– Се моветон, поручик! Изменить самому благородному роду войск!
– Но ведь полковник! Из кавалерийских поручиков в пехотные полковники – это ли не карьера!
– Да прекратите вы! Пусть сам расскажет!
– Шампанского полковнику!
– Ха, где тут взять шампанское, когда Валевич уже все выдул? Водки полковнику!
– А правда, что принц предлагал вам стать главнокомандующим всей афганской армии?
– Еще бы! Ведь наш поручик и так командовал всей армией несколько часов!
– Ну, это вы перегнули палку…
– Дайте же наконец сказать самому имениннику!
Саша махнул рукой, отчаявшись перекричать весь этот гомон, под радостные вопли залпом выпил стопку водки и присел за стол к Нефедову.
– Ну и как, Саша, в полковниках? – улыбнулся капитан, придвигая поручику тарелку с закуской. – Эполеты к земле не гнут?
– И вы туда же! – отмахнулся молодой человек, впиваясь крепкими зубами в кусок вяленой баранины. – По-вашему, было бы лучше, если бы я там в одном исподнем щеголял?
– Да что вы! Наоборот, было очень находчиво с вашей стороны раздеть именно полковника. Раз генерала, на беду, там не случилось.
– Случилось! – в сердцах буркнул Бежецкий. – Только его мундир был еще больше моего кровью попорчен. Кайсару Али голову осколком оторвало. Как ножом срезало.
– Да ладно вам, – положил ладонь ему на рукав капитан. – Я же просто пошутил. Но мундир вы все же сняли зря, – не удержался он от шутки. – Когда еще нашему брату удастся дослужиться до такого чина, пусть и туземного.
– Вы же до капитана дослужились. – Нефедов совсем недавно, двух месяцев не прошло, был все-таки произведен в капитаны. – Да и я уж как-нибудь своим ходом доберусь…
– Доберетесь! Помяните мое слово, Саша, еще и генералом станете. Есть в вас что-то такое… Вы случаем не в рубашке родились?
– Спрошу как-нибудь при случае матушку! – съязвил в ответ Александр. – А то как-то не припомню этого по малолетству.
– Спросите-спросите! Вы везунчик, поручик. Такие, как вы, далеко идут. Вы уж мне поверьте, – улыбнулся Нефедов. – У меня цыгане в родне были.
– Ну да. – Саша вгрызся в лепешку. – Вылитый цыганский барон! Вы фельдфебелю Кантонистову случайно не родня?…
А общество продолжало живо обсуждать его стремительное возвышение и столь же быстрое падение. Захмелевшему офицеру обрывки речей казались посторонним шумом.
– Что вы думаете о воцарении Махмуд-Хана? – переменил он тему.
– Шаха, Саша, уже шаха, – вздохнул Нефедов. – Высоко взлетел наш робкий затворник…
– Ну и как, не попросят нас вежливо отсюда? – обвел куском лепешки задымленное помещение поручик. – Что-то не показался мне принц горячим сторонником России.
– Вряд ли, – пожал плечами социалист. – Объективно сейчас наше присутствие Афганистану выгодно. Ведь уйди мы – освободившееся место сразу займут британцы. А с Великобританией у королевства давние нелады. Я думаю, что новый король будет продолжать балансировать между Россией, Персией и той же Францией.
– Почему Францией? – не понял Александр. – Где Франция, и где Афганистан. Да у них же в Средней Азии никаких интересов! Сирия и Ливан – вон где! А Индийский Пондишери – еще дальше.
– Не всегда, мой друг, для жизненных интересов важны общие рубежи, – покачал головой Нефедов. – Вон с Персией у них тоже ни аршина границы, а французские интересы в Тегеране общеизвестны. Те же нефтяные промыслы, втихаря скупаемые Ротшильдами. Зато Махмуд-Шах учился именно в Париже.
– Это я знаю… Но мало ли, кто где учился?
– Если бы это было его собственным желанием – конечно. Но на поездке в Париж настоял покойный король…
В «клуб» ввалилась компания пьяных вдрызг гусар в обнимку с девицами, и всеобщее внимание переключилось на них.
Как всегда, «покорители дамских сердец» первыми пронюхали о «женском десанте» и опередили всех. Империя, не опускаясь до примера Германии, Франции и Британии, просто открывавших для своих солдат за рубежом полевые бордели и разного рода «дома терпимости», тем не менее заботилось о психическом здоровье подданных, исполняющих долг вдали от Родины. Ведь везде нужны секретарши, телефонистки, сестры милосердия – так почему же не отдать предпочтение молодым, незамужним и симпатичным? А что до их морали, то это, в конце концов, их личное дело – в двадцатом веке живем, господа, в последней его четверти!
Получаса не прошло, как Бежецкий, тщетно пытаясь удержать остатки быстро улетучивающегося сознания, уже пил на брудершафт теплое шампанское из пивной кружки с сидящей у него на коленях черноглазой милашкой. Как бишь ее зовут? Галя… Софа… Таня…
* * *
– В-видишь, как я в… в… в…
Принц принимал Александра, лежа в постели, жалкий, маленький, просто затерявшийся среди многочисленных подушек. Худое желтое лицо с огромными синяками под глазами, ввалившиеся щеки. После контузии он очень плохо слышал и еще хуже – говорил. Заикаясь, мучительно затягивая фразы, гнусавя… Это был совсем не тот блистательный наследник престола, которого знал поручик.