Зажги меня
Шрифт:
— Я никогда не говорила «Возьми меня, горячий дракон»! Это ложь, наглая ложь. Эй! А я думала, что ты не можешь солгать мне, когда я задаю прямой вопрос. — Я нажала кнопку лифта, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения. Как медленно ездят лифты в этой стране!
Джим зевнул:
— Это была не ложь, это было преувеличение. В «Большой книге правил поведения демонов» ничего не говорится о том, что я не могу преувеличивать время от времени.
— Хм. — Я еще пару раз надавила на кнопку, пытаясь поторопить лифт.
— Ага, как раз это здорово помогает! Все знают, что лифт не заведется,
Я нажала еще раз пятнадцать, затем торжествующе улыбнулась Джиму: над дверью загорелся зеленый огонек.
— Ха! Вот видишь! Это действительно помогает… ой, простите. Я нечаянно.
Джим подождал, пока двери лифта закрылись за человеком, которому я наступила на ногу, затем сказал:
— Ежу понятно, что Дрейк снова насылает тебе эротические сны. Как иначе объяснить то, что ты бегаешь по отелю в одной футболке и давишь ноги невинным туристам, потому что тебе не терпится добраться до своего жеребца?
— Он не жеребец, а это вполне приличная ночная рубашка, так что повелеваю тебе закрыть свой рот, демон.
К тому моменту, когда я оказалась у двери апартаментов Дрейка и начала стучаться, прикосновение грубой реальности и искусственное освещение несколько охладили мое отчаянное желание добраться до него и броситься в его могучие, мужественные объятия. А что, если весь этот сон — порождение моего воображения? Что, если я приписываю Дрейку слова, которых он никогда не говорил? Что, если это все только мои желания, моя маленькая уютная фантазия, в которой все получалось так, как я хотела?
Не успела я постучаться, как Дрейк открыл дверь:
— Ты пришла гораздо быстрее, чем я думал, kincseя [21] .
В глазах его тлело знакомое пламя, то самое, что проникало прямо ко мне в кровь и заставляло ее вскипать. Это был тот ответ, который я ждала, — дракон явно присутствовал в моем сне, а значит, действительно согласился на мои условия и…
— Ура! — крикнула я, прыгнула на него и обхватила его руками и ногами.
21
Дорогая (венг.).
Он сексуально хихикнул мне в ухо и направился к двери в свою спальню, бросив через плечо:
— Джим, будь добр, закрой дверь.
На морде Джима возник собачий вариант недовольного выражения лица; он носом закрыл дверь и обернулся к нам:
— Ага, понятно, вы двое отправляетесь кувыркаться в постели. А я буду здесь, да? Один? Без своего одеяла? Без миски с водой? Мне даже не с кем поговорить и нечего делать, остается только всю ночь слушать, как скрипит кровать и…
— Ты одет, — обратилась я к Дрейку, когда он захлопнул дверь перед носом у скулившего Джима. Я смеялась, уткнувшись ему в шею, — так я была счастлива. Мои пальцы сами забрались под зеленый с синим халат, который был на Дрейке, скользнули под прохладную ткань и принялись ласкать его горячую грудь. — Ты мне больше нравишься без одежды.
— И мне это нравится.
В голосе Дрейка, всегда чувственном, появились новые страстные нотки, когда он подошел к огромной кровати, занимавшей почти всю комнату, и отпустил меня; я соскользнула и коснулась ногами пола. Я бросила взгляд на измятые простыни, затем снова на Дрейка, улыбаясь так, как не думала, что умею.
— Ты спал? Поскольку мне известно, что ты любишь спать без одежды, я подозреваю, что под этим симпатичным халатом нет ничего, кроме крайне возбужденного дракона.
Рука моя скользнула к небрежно повязанному поясу, и я притянула Дрейка к себе.
— Если ты думаешь, что я люблю спать без всего, ты ошибаешься, — ответил он, прерывисто вздохнув, когда я провела рукой по его скульптурной груди, направляясь вниз, к горячему животу. Он мог похвастаться густой растительностью на груди — не настолько густой, чтобы походить на орангутанга, но достаточной для того, чтобы сводить меня с ума. Больше всего мне нравилась узкая полоска темных волос, тянувшаяся к низу живота. Я провела кончиками пальцев по шелковистой дорожке, добравшись до горячей, твердой плоти.
— Правда? — выдохнула я ему в ухо и коснулась языком его нижней губы. Я обожала нижнюю губу Дрейка. Она была полной, чувственной, и при виде ее изгибов у меня неизменно что-то таяло внутри. — А что именно тебе нравится надевать в постели?
— Тебя, — прорычал он, швыряя меня на кровать; он последовал за мной так стремительно, что у меня хватило времени только на радостный писк прежде, чем губы его приникли к моим губам.
Я уже имела возможность убедиться в том, что виверны по натуре склонны играть ведущую роль. Думаю, в этом есть смысл: высокомерие, уверенность в своем превосходстве и здоровый эгоизм являются чертами, необходимыми для руководства целой стаей драконов (которые тоже высокомерны и самоуверенны). Но после встречи с Дрейком я также убедилась в том, что виверны, как мужского, так и женского пола, превосходно владеют своим телом. Даже если это не настоящее их тело.
— Даю тебе разрешение надевать меня так часто, как тебе захочется, — успела выдохнуть я, когда Дрейк оторвался от моего рта и впился губами в чувствительное место у меня на шее, прямо за ухом. Тело мое охватила дрожь наслаждения, но этого было недостаточно. Я хотела большего.
Я сняла халат с его плеч. Прикусив зубами мою кожу, он высвободился из одежды, затем руки его вернулись к моей груди. Я обхватила его ногой, притянула к себе.
— Дрейк?
— Мм? — Губы его переместились к моей ключице, задержались на том месте, где месяц назад он оставил свой символ. Кончиком огненного языка Дрейк обвел очертания выжженного на коже знака, отчего все мое тело заныло от желания.
— Тот сон — я должна быть уверена. Ты же согласился на мою просьбу, да? Это мне не приснилось?
— Нет, не приснилось, — ответил он, осыпая мою грудь горячими, влажными поцелуями. Я задрожала, когда он приблизился к соскам, которые затвердели и готовы были разорваться от боли. — Ты поклялась мне в верности. Я формально признал тебя своей супругой. Теперь мы навеки связаны.
Руки мои устремились вверх по его спине, он скользнул ниже, мимо груди, которая приподнялась и набухла, словно стараясь привлечь его внимание.