Заживо погребенная в роке - Buried alive in the rock
Шрифт:
Джона Уинстона Леннона!
Не надо было ехать в эту огромную страну,
Джон,
Страну,
похожую на идола
с губами, вывернутыми от пресыщения.
Не надо было везти туда
Джон,
Похожую на гения злого
из архивного фильма
режиссера-полуяпонца, полузагадки,
не разгаданной даже старательным
Интерполом...
(Так оскорбляют от зависти,
Джон!)
Она, умевшая быть теплым ветром
и знавшая крик легких чаек,
Благополучно скользнула на тонкий лед,
покрывший лужицы слез,
выплаканных потихоньку,
пролитых
истинной леди Двойной Фантазии.
Фантазия делилась, как яблоко,
на две половинки,
Красная - Леннон,
Желтая - японская женщина.
Какое там единение (1)
к дьяволу
единение Востока и Запада,
Джон...
Какие там желуди, -
к дьяволу, -
в соборе Ковентри
зарытые вами
в начале баллады о Йоко и Джоне (2),
Если тебя больше нет,
Джон...
Дети думают много о смерти
и верят -
их близких и теплых
не тронет рука,
дающая свободу одним,
Джон,
и запирающая других в клетке памяти.
Никто не думал,
что тебя можно просто,
как любого солдата
на самой обычной войне,
превратить свистом пули в молчание.
Никто не думал, что ты сможешь просто,
как любой музыкант,
разобравший по косточкам
твою слишком честную музыку,
твою ливерпульскую душу,
стать механическим эхом,
стать коллекцией черных дисков,
за которым прячется Джон,
словно за дверью.
В нее никто не войдет,
Из нее никто и не выйдет.
Мы любили этого баламута,
Вернее любили в Джоне Уинстоне Ленноне
самих себя,
время моржей и радуги,
вытащенной из андеграунда
девчонкой по имени Люси –
она смотрела на мир
чистокровных бульдогов
и хиппи на уик-энд
глазами-калейдоскопами.