Зази в метро
Шрифт:
– Все-таки есть на свете справедливость,- сказал Габриель.
Но вдова Авот'я была безутешна.
– Не надо плакать,- сказал ей Габриель.- Ваш хахель вообще-то лицемер порядочный. И потом уже надоело, что он все время за нами шпионит. Поешьте с нами лукового супа. Луковый суп и утешит и успокоит.
ХVII
Слеза упала на раскаленный гренок и тут же испарилась.
– Ну хватит, хватит,- сказал Габриель вдове Авот'е.- Придите же в себя наконец! Не он первый, не он последний. У вас такой замшелый вид, что вы без
Одолеваемая сомнениями, вдова вздохнула. Раскаленный гренок проскользнул в ложку, и она закинула его себе в пищевод. Обожглась.
– Позовите пожарных,- сказал ей Габриель и снова наполнил ее стакан. Каждое Авот'йное глотание поливалось таким образом отменным мюскаде.
Зази, как и Зеленуду, одолела сонница. Подшаффэ и Турандот молча сражались с длинными волокнами тертого сыра.
– Отличный луковый суп,- обратился к ним Габриель.- Можно подумать, что ты (жест) положил туда пару подметок, а ты (жест) залил их помоями. Но именно это мне в нем и нравится. Естественный вкус - это когда все по-простому, без затей. Чисто, без примесей, одним словом.
Все молча согласились.
– А ты, Зази, что, суп не будешь?
– Пусть себе спит,- сказала вдова Авот'я измученным голосом.- Пусть отдохнет. Зази открыла один глаз.
– Надо же,- ответила она,- эта старая галоша все еще здесь.
– Относись с состраданием к страждущим,- сказал Габриель.
– Вы очень добры ко мне,- сказала вдова Авот'я.- Не то что она (жест). Да, дети действительно бессердечны.
Она опустошила свой стакан и подала Габриелю знак, что хотела бы выпить еще. .
– Совсем с цепи сорвалась,- прошептала слабеющим голосом Зази.
– Гм!
– сказал Габриель.- Какое это все имеет значение? Правда, старая перечница?
– добавил он, обращаясь к заинтересованной стороне.
– Ах! как вы добры ко мне!
– ответила последняя.- Не то что она. Да, действительно, дети бессердечны.
– Долго она еще будет нам надоедать?
– спросил Турандот у Габриеля, удачно заглотнув очередную порцию пищи.
– Как вы все-таки жестоки,- сказал Габриель.- Эта старая развалина как-никак расстроена.
– Спасибо,- с чувством сказала вдова Авот'я.
– Не за что,- ответил Габриель.- Кстати, о луковом супе: надо сказать, это в высшей степени выдающееся изобретение.
– Вот этот вот?
– спросил Подшаффэ, энергично доскребая со дна тарелки прилипшее сырное волокно.- Конкретно этот суп или луковый суп вообще?
– Луковый суп вообще,- решительно ответил Габриель,- когда я что-либо говорю, я всегда обобщаю... Я не люблю полумеры.
– Ты прав,- сказал Турандот, который тоже покончил со своей похлебкой.Не надо усложнять, когда все и так ясно, к примеру, мюскаде почти не осталось, старуха все выдула.
– Потому, что вино хорошее,- сказала вдова с блаженной улыбкой.- Я тоже умею обобщить, когда надо.
– Болтай, болтай...- сказал Зеленуда, который внезапно пробудился от никому и в частности ему не известных причин.
– Хватит с меня,- сказала Зази, отталкивая свою порцию.
– Подожди,- сказал Габриель, придвигая к себе ее тарелку.- Я доем. И принесите нам еще две бутылки мюскаде и бутылку гранатового сиропа,обратился он к проходящему мимо официанту.- О нем (жест), кстати, мы совсем забыли. Может, он тоже хочет перекусить.
– Эй, Зеленуда,- воскликнул Турандот.- Есть хочешь?
– Болтай, болтай, вот все, на что ты годен,- сказал Зеленуда.
– Значит, хочет,- сказал Подшаффэ.
– Не тебе мне объяснять, что он имел в виду,- высокомерно сказал Турандот.
– Я бы никогда и не посмел,- сказал Подшаффэ.
– Тем не менее он это сделал,- сказала вдова.
– А вы не усугубляйте,- сказал Габриель.
– Понимаешь,- обратился Турандот к Подшаффэ,- я не хуже тебя понимаю все то, что понимаешь ты. Не такой уж я дурак.
– Если ты действительно понимаешь не меньше моего,- сказал Подшаффэ,значит, ты действительно не такой дурак, как может показаться.
– Это уж точно,- сказала вдова.- Выглядит он полным дураком.
– Ну нахалка,- сказал Турандот.- Совсем меня затиранила.
– Вот что бывает, когда человек в обществе не котируется,- отметил Подшаффэ.- Первая попавшаяся свинья может плюнуть ему в морду. Со мной бы она не посмела.
– Все дураки,- неожиданно энергично выпалила вдова Авот'я.- Вы - тоже,добавила она, обращаясь к Подшаффэ.
И тут же получила по голове.
И тут же нанесла ответный удар.
В активе Подшаффэ был еще один удар, который был тут же нанесен в Авот'ийную рожу.
– Чортпобери! Чортпобери!
– заорал Турандот.
И принялся прыгать между столиками, пытаясь хотя бы отдаленно изобразить Габриэллу в номере "Умирающий лебедь".
Зази снова погрузилась в сон. Зеленуда, движимый, по всей видимости, жаждой мести, пытался выбросить из клетки свежий экскремент.
Интенсивный обмен пощечинами между Подшаффэ и Авот'ей продолжался. Габриель хохотал, глядя на то, как Турандот пытается исполнить фуэте.
Все это, однако, сильно не пришлось по вкусу официантам из "Никтолопов".
Двое из них - вышибалы известные - мигом схватили Турандота с двух сторон под руки и, подняв в воздух, выбросили из бара прямо на асфальт, на мостовую, прервав тем самым холостой пробег нескольких такси, вяло передвигавшихся в прохладной серой предрассветной мгле.
– Нет уж!
– воскликнул Габриель.- Только не это.
Он вскочил, схватил обоих официантов, которые с чувством выполненного долга возвращались к своим хозяйственным делам, и столкнул их головами с такой силой и так удачно, что бахвалы рухнули наземь, причем головы их сплющились воедино.