Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
Только я умею так ткнуть пальцем, чтобы угодить в собственный нос?
Инцест? А ведь стоило догадаться. Повел неуловимо напоминал моего папочку-демона, и именно поэтому я предположила, что у него должны быть светлые волосы. Братец был его более изящным аналогом. Единственное, что отличало Повела от Эндраде Востри, но роднило со мной – зеленый цвет глаз.
Блин! А я ведь сейчас помру…
Я закрыла глаза и перестала дергаться. И тут же мешком свалилась на пол.
Брат снова отошел к двери и застыл чертовым равнодушным истуканом. Лишь бурно вздымающаяся грудь говорила о том, что в нем все еще клокочет ярость.
Если бы могла, а силы окончательно покинули меня, и я тряпочкой валялась на полу, я бы похлопала Ферстафу. Отличная работа! Он нашел стражника, который не польстится на меня, как на женщину, поскольку любовная связь брата с сестрой презираема, а пылающая ненависть, больше смахивающая на ревность нелюбимого ребенка, не позволит пойти со мной на сговор. Кроме того, как Пожиратель Повел вполне был способен остановить выброс моей магии. Но чего-то в моих рассуждениях не хватало. Не могло все ограничится тремя причинами, которые были на руку прежде всего Ферстафу, а не брату. Должен был быть ещё какой-то кровный интерес со стороны Повела.
– Что тебе пообещал Ферстаф? – я опять тыкала пальцем в небо, попутно удивляясь, что мои размышления получались каким-то чересчур разумными. Однако, есть чем гордиться. – Ведь тебя что-то остановило, хотя ты страстно желал меня придушить?
Я с трудом перевернулась на спину и, раскинув руки, уставилась в потолок.
– Молчишь? Ничего. Я сама догадаюсь.
Отдышавшись, я собралась с силами и встала на карачки. Ноги по прежнему тряслись. Нисколько не стесняясь, на коленках добралась до дивана и залезла на него. Кое как пристроив тушку в вертикальном положении, вновь воззрилась на брата.
– Я даже могу предположить, что ты тот самый демоном, который принес в храм Тьмы артефакт, и он заработал. Не оказался пустышкой. А знаешь, что именно наш папочка высосал магию из большинства амулетов, которые отвергла Тьма? – я засмеялась. – Каких только даров не накопил в себе, а выбраться из зазеркалья не может. Бедненький. Супер-всесильный маг сидит в кромешной темноте и грызет от злости ногти.
Я сама нет-нет покусываю, поэтому предположила, что такая же привычка существует и у отца. Пусть не видела, но представить его грызущим ногти было здорово.
Брат соизволил посмотреть на меня. Сколько ему? Лет двадцать пять? Похоже, что Повелу не так повезло, как мне: баб Нюра от него отказалась, отцу, занятому поглощением амулетов, он мешал, и мальчишку куда-то пристроили. А может и спрятали, не зря же папочка жаловался, что растерял всех любимых. Вот и взрастили в ребенке комплексы беспризорника. Нелюбимый, необласканный и злой.
Но на чем базируется его ненависть ко мне? Чем таким обладаю я, что ему недоступно? Баб Нюры нет, отец сгинул в зазеркалье, как ни крути, мы оба сиротинушки. А, может, все дело в том, что я выйду замуж за принца, а ему такое счастье не светит?
Я фыркнула. Если речь о власти, то я бы не сильно напрягалась. К реальной власти меня никто не подпустит, так что и завидовать нечему: буду как и сейчас о стены головой биться и помирать от безделья.
– Скажи, почему ты остановился и не придушил меня? Я для тебя чем-то важна? Как память о маме? Может, ты ненавидишь меня за то, что я, родившись, убила ее? Я похожа на нее?
Да, похожа. Я прочла это в его глазах. И баб Нюра говорила, что похожа.
– Так что же у меня есть такого, чего нет у тебя? Неужели хочешь Ферстафа? Так бери. Он мне не нужен.
Повел сжал пальцы в кулаки.
– Блин! И как я сразу не скумекала! Отец превратил меня в Жажду, а ты так и остался простым демоном. Вот что есть у меня и нет у тебя!
Брат сощурился. Я же, наоборот, распахнула глаза.
– Милый, ты ведь тоже Пожиратель! И то, что смог сделать отец, наверняка сможешь и ты. С собой или с кем-нибудь другим.
У меня закружилась голова. Я даже схватилась за нее руками.
– Боже! А почему бы драконам не наладить производство людей-амулетов, на которых будут надеты ошейники рабов? Хозяин скажет «фас», и раб выполнит любую команду. Я на себе испытала, когда против воли улыбалась расфуфыренным ехиднам.
Ох, как побледнело лицо Повела!
– Но вот справишься ли ты, молодой и необученный полукровка? Не-е-ет. Драконам определенно нужен наш отец, который уже делал человеко-амулет и знает, как. Ой, а вдруг они прознали, что папка, благодаря собранным магическим дарам, сам может служить оружием, сильнее которого ничего в мире нет? Но тут существует одна серьезная закавыка: придется попотеть, чтобы вытащить его из зазеркалья.
Брат сжал губы.
– Неужели вы уже знаете как?!
Я почесала нос. Потом несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, понукая доброй порцией кислорода мозговую деятельность. И меня осенило!
– Блин! Так вот зачем драконам нужны ведьмы из триады! Они засунули отца в зазеркалье, похоже, они же могут его оттуда вытащить! Правда, вот незадача, баб Нюра-то тю-тю!
Я следила, как меняются краски на лице моего брата. Я на верном пути.
– А вдруг все дело в том куске зеркала, который ведьмы прятали на кухонных антресолях? Для чего-то же они хранили его, завернув в черную тряпку, а не расколотили тут же на мелкие части? С чего вдруг старушки-веселушки нарушили правило идеального преступления: сотворил пакость – уничтожь улики?
– Слишком много болтаешь. Голова болит, - Повел отвернулся к окну, а у меня перед глазами поплыла картинка, как Эливентор бежит, ориентируясь по лучу от небольшого осколка, оставшегося от зеркала.
– Жаль, что я так ничтожно мало знаю о зеркальных порталах, а вдруг их кусочки и есть ключи к выходу?
Брат никак не отреагировал на мой вопрос. Продолжал глазеть на летающих за окном драконов.
Я прикусила ноготь, озадаченная вопросом, почему тогда отцовский «ключ» не сработал? Из-за тьмы?