Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
– Есть подготовленные Гончие? – отец сразу перешел к делу.
– Совсем зеленые. Их бы еще года два поднатаскать, но…
– У нас нет этих двух лет, – Эзурб был согласен с сыном.
Если бы не пустынники, что все чаще и чаще появляются в Демоновой пади, чтобы перехватить посыльных, можно было бы не считать время и дать Гончим поднабраться опыта. Казалось бы, чего бояться нейверов? Псы есть псы, хоть и управляются львами, но положение может измениться, если пустынники заполучат артефакты губительной силы, к каким и относится Жажда.
Когда-то точно так же и нейверы, и эльфы, и сами драконы недооценили демонов. Тоже рассуждали: «Где мы, а где королевство Вулканов?», однако, когда демоны лавой хлынули из подземелья, подминая под себя города и селения, ни у кого не осталось времени на поиски ответов. Едва выжили. Кровавые потери, в числе которых не только людские массы, но и сильнейшие маги, утрата редких артефактов, отнятых и унесенных в чужие миры, пепел и разорение. Столько лет прошло, а еще не все, чем когда-то владели маги Трех королевств, вернулось домой.
– Отдай команду выпустить Гончих. Пусть принесут Жажду, – отец, взглянув строго, продолжил свой стремительный проход. Ему не терпелось добраться до кабинета, чтобы переварить услышанное. – И чтобы без сбоев.
– Я сам поеду.
Король поморщился. Негоже наследнику надолго покидать королевство.
– Отец, слишком велика цена. Дело в том… – сын замялся, – одна из Гончих и есть Жажда.
Эзурб не нашел слов. Остановился, вцепившись в руку сына. Тяжелый взгляд словно прибил ноги к земле. Ферстаф освободился с трудом, потер предплечье, где наверняка останется кровоподтек.
– Да, ты правильно понял, отец, не существует больше амулета Жажды, есть живое существо, воплотившее в себя его дар.
– Как такое возможно?
– Запрещенный демонический обряд.
– Велик тот маг, что совершил его. До сих пор подобное никому не удавалось…
– Чтобы доставить Гончую к нам, потребуется хитрость. У меня есть идея, но на ее воплощение нужно время, – сын, несмотря на то, что от ближайшего строения их отделяли десятки метров, наклонился к отцовскому уху.
Брови, по мере того, как Эзурб слушал, медленно ползли вверх.
– Любовь? Может выгореть, – задумчиво произнес он и похлопал по спине наследника. – Разрешение даю, но…
Победная улыбка на лице Ферстафа поблекла.
– …первых двух Гончих выпустишь по старинке. Они отвлекут нейверов на себя.
– Слушаюсь, мой повелитель, – Ферстаф склонился, и полы его отороченного алым, но белого, как облака, плаща скользнули по мраморной плите.
***
Открытие ошеломило. Я забилась в руках уже не Федора, а Ферстафа. Он знал, что больше не существует амулета Жажды, я и есть Жажда!
– Ты! Ты гадкий лжец! Ты все знал! Ты знал, что я не просто Пожиратель магии!
– Спокойно! Не дергайся, – произнес Ферстаф. Его внимательный взгляд изучал мое лицо. Стоило понять, что я его раскусила, как «жених» в одно мгновение превратился в отстраненно-холодного чужака. Теперь он держал в объятиях не любимую женщину, а существо, способное принести драконьему роду как пользу, так и вред.
– Как давно ты догадался обо мне? – я сжала пальцы в кулаки. Не хотела, чтобы Ферстаф видел, как мне страшно. Глупая, я сама побежала за хищником, попавшись на удочку любви.
– О том, кто ты на самом деле? В кого тебя превратил папочка? Моим людям не составило труда найти и припугнуть подруг твоей бабушки. Триада ведьм без лидера жалкое зрелище.
– И они предали меня? – я поморщилась от нарастающего чувства гадливости. Чертовы пьянчужки! Так вот почему они не явились на похороны баб Нюры. Попрятались, как только поняли, кто мною заинтересовался. Нет, чтобы предупредить! Хотя, что изменило бы их предупреждение? Я ничего не поняла бы ни о драконах, ни о демонах, а еще и объявила бы, что обе пребывают в белой горячке.
Усмешка смяла губы «жениха».
– Что им оставалось делать? Прозябать в нищете, защищая никому неизвестную девчонку? А если бы выяснилось, что натворила триада? Кто из ведьм захочет оказаться на костре? А я гарантировал возвращение и безбедное существование в королевстве Звездной ночи…
– Но я не продаюсь! Слышишь? Я не продаюсь! – я опять дернулась всем телом. Обида душила меня. Какая я дура! Там, за Бугром, искренне верила своему жениху, строила планы на будущее, а в его глазах была лишь девчонкой, которую следует приручить. Как дикого зверька. Чтобы ел с руки и выполнял команды дрессировщика.
Карету ощутимо тряхнуло. Ферстаф в беспокойстве глянул в окно. Я по грохоту камнепада поняла, что дорога за нами перестала существовать. В пропасть летели огромные валуны.
– Видят боги, я не хотел, но придется, – он, удерживая меня одной рукой, повозился где-то за сиденьем и извлек на свет алую ленту. Она змеей скользнула ко мне и плотно обхватила шею. Моментально весь мир сделался блеклым, клокотавшие во мне желания утихли, а мысли потекли медленно и лениво. – Для твоего же блага. Я не дам тебе навредить самой себе.
– Ошейник раба? – прошептала я, поднимая на «жениха» полные слез глаза.
– А кто виноват? – Ферстаф отпустил меня и спокойно оправил на себе одежду. – Не подчинишься, навечно останешься рабыней. Не согласишься ты, королевству послужат твои дети. Я воспитаю их сам.
Меня шантажировали еще не родившимися детьми! Кто согласится на странный выбор: добровольно сделаться оружием в чужих руках или превратиться в бесправную рабыню, наседку, что будет производить себе подобных? Разве и то, и другое не равно несвободе?