Здесь курят
Шрифт:
Это был один из самых заезженных приемов Ника – все то же старое дежа-вуду, – но, как правило, он срабатывал. Ник уже изливал на бумагу высоконравственный гнев и жалобы на отсутствие в противнике простого человеческого достоинства и честности, когда послышался стук в дверь и голос Дженнет спросил: «Не помешаю?». Оторвав глаза от лицемерных словес, Ник увидел просунувшуюся в дверную щель голову Дженнет. Сегодня она казалась более раскованной, чем обычно. Всегдашний узел на затылке был распущен – Дженнет собрала свои льдисто-светлые волосы в заколотый пряжкой хвостик. Неизменный темно-синий
– Привет, – сказала Дженнет. – Не помешала?
– Нет, – ответил Ник, – я всего лишь пишу письмо в газету. Дженнет закрыла за собой дверь.
– Господи, – сказала она, – я бы, кажется, на убийство пошла, лишь бы перенять твою способность сочинять эти письма.
– Да ну, – сказал Ник, – дело-то проще пареной репы.
– Я наизусть помню то, что ты написал за Джордана, когда Дюкмеджян запретил курение на калифорнийских авиалиниях. «Я питаю глубочайшее уважение к губернатору Дюкмеджяну. Но в данном случае меня заботит его уважение к Конституции». Октябрь восемьдесят седьмого, верно? Ник порозовел.
– А что толку? Дженнет села, перекрестив ноги в чулочках – сегодня, заметил Ник, особенно тонких. Подняв глаза повыше, он обнаружил, что взгляд, брошенный им на ее ножки, от Дженнет не ускользнул. Пришлось уставиться в свою писанину и нахмурить чело, как бы в поисках нужного слова.
– Так в чем дело? – официальным тоном спросил он, хотя оба уже отлично понимали, в чем оно, дело.
– У меня появилась идея, которая очень мне нравится.
– Да? – произнес Ник, по-прежнему глядя в лист бумаги.
– Журнал для курильщиков.
– Хм, – сказал, распрямляясь, Ник и поднял на нее взгляд, стараясь не позволять ему сползать ниже талии Дженнет. – Одна-две компании уже пробовали это проделать. Ограниченный круг подписчиков, с лотков не продается…
– Вот тут-то, – сказала Дженнет, – они, по-моему, и промазали. Как раз нужно, чтобы он продавался с лотков. Открыто. Ты посмотри, что на них лежит. Там есть журналы для всех – только не для курильщиков.
– И как бы ты его назвала?
– «Затянись!», – сказала Дженнет, – с восклицательным знаком в виде сигареты и комочка пепла под ней. Журнал должен быть динамичным, напористым и смачным.
– Смачным?
– Ну, сексуальным, – пояснила Дженнет. – Пряным.
– «Затянись!», – повторил Ник. – Давай подробности.
– У нас пятьдесят пять миллионов потребителей, которых, словно в наказание, гонят курить на улицу. Думаешь, им не захочется иметь собственный журнал? Да мы получим больше подписчиков,
– Ярые индивидуалисты, – сказал Ник. – Независимые умы. Люди, склонные к риску. Самое что ни на есть американское качество. Я иногда думаю, что наши потребители – последние настоящие американцы.
– Вымирающие быстрее всех прочих.
– Документальные очерки об американском Западе, быстрые, сексуальные, спортивные машины, знаешь, эти «сгустки мышц»…
– Прыжки на растяжках.
– Ода!
– Списки ресторанов, в которых разрешают курить. По-настоящему полезный журнал.
– Но сексуальный.
– Смачный. Вроде «Спорте иллюстрейтед» – девочки в купальниках, но только с сигаретами в руках. Курение лишилось былой сексапильности.
– И притом содержательный.
– Более чем. Интервью с курящими знаменитостями…
– А такие есть?
– Кастро.
– Он бросил. Кстати, я не уверен, что карибские коммунисты вообще сохранили какую-либо сексапильность. Никсон! Никсон курит. Об этом мало кто знает.
– По-твоему, Никсон сексапилен?
– Ну Клинтон. Сигары.
– Он никогда их не зажигает.
– Ладно, кого-нибудь откопаем.
По внутреннему телефону позвонила Гэзел. Судя по голосу, ее что-то сильно забавляло.
– Ник, тут два джентльмена из «Современника»…
– Из «Молодого современника», – поправил на заднем плане несомненно японский голос.
– Извините. К тебе. Ник выкатил глаза.
– Идея БР.
– Значит, попозже, – сказала Дженнет.
– Когда попозже? – спросил Ник.
– Сильно попозже. Вообще-то меня уже тошнит от нашей конторы, но я правда хочу обсудить все это с тобой.
– А не хочешь хлопнуть со мной по стаканчику – сильно попозже? Или перекусить сильно-сильно попозже?
– Отлично. БР просил, чтобы я заскочила на заседание «Здорового сердца – 2000». Отметиться.
– Ну да. Пуленепробиваемый жилет не забудь.
– Можешь мне поверить, я там не задержусь. В восемь?
– Отлично. Ты как насчет молодых крабов?
– Обожаю.
Хизер позвонила в разгар беседы с репортером и фотографом из «Молодого современника», которые, судя по их вопросам («Кого вы считаете воистину героическими курильщиками современной Америки?»), всей душой стояли за правое дело. С другой стороны, японцы замечательно терпимы во всем, что относится к курению: они даже разрешили рекламу сигарет в детских телевизионных программах. Может, попросить начальство о переводе в Токио?..
– Сегодня я не смогу с тобой пообедать, – сказала Хизер; голос у нее был деловитый, на заднем плане слышались обычные для газетного офиса звуки. Ну и слава богу. Ник вдруг сообразил, что пригласил на обед двух женщин сразу.
– Пустяки. Кстати, на следующей неделе мы начинаем кампанию против курения среди подростков, и я подумал, вдруг «Мун» захочет получить эксклюзивное интервью?
– Ник, я тебе уже говорила, я рекламой не занимаюсь.
– Послушай, мы совершаем экономическое самоубийство. По-твоему, это не новость?