Шрифт:
Должна ли быть умной любовь? Должна.
Иначе возьмет и начнет жена
Ужасные глупости совершать...
/ Эдуард Асадов /
– Это всё не моё!
– с порога заявила Маруся Кузина мужу, не удосужившись ответить на его радостное приветствие. И не только не ответила, но еще увильнула от поцелуя. Муж так и застыл в полусогнутом состоянии с вытянутыми в трубочку губами.
Бросила на стул сумку - своего компаньона для похода на нелюбимую работу, сбросила сапоги на высоком каблуке, пошевелила затекшими пальцами на ногах, стянула пальто, уложила его на сумку, сверху красочно
– Надо что-то в жизни менять.
– И почему-то окинула придирчивым взглядом супруга, словно уже пришла к важному решению - менять нужно именно его. Пусть он и классный парень, но терзаний не понимает и не принимает. Называет недовольство блажью.
Если честно, то хотела услышать слова поддержки. Зря надеялась, все пошло проторенным путем. Мужчина сложил колечком руки на своей богатырской груди, и смотрел на супругу по-родительски печально. Так смотрят на капризного ребенка, который своими выходками задолбал всех, а его, терпеливого родителя, особенно. Но вершина терпения пока не достигнута.
Не дождавшись ответного хода, Маруся продолжила свой монолог, наплевав на тайное осуждение человека, стоящего перед ней в позе статуэтки премии "Оскар": колечко рук он расслабил, и слеповатому человеку могло показаться, что у него в руках меч. У Маруськи было отличное зрение, и отличное воображение. Она мысленно дорисовала мужу меч и "покрыла" мужа золотом. Муж-статуэтка ее впечатлил. Она улыбнулась и тронула статуэтку указательным пальцем, решив проверить твердость. Палец попал в упругий живот, муж непроизвольно отпрянул. Но тоже улыбнулся, приняв ее уколы пальцем за заигрывание. Собрался сграбастать ее в охапку, нежно поцеловать, восполнить пробел, возникший при появлении жены в доме, но она снова увернулась. Забралась на широкий подоконник, изучила пейзаж за окном, подсунула кисти рук под колени, помахала ногами, удерживая каждую ногу поочередно в верхней точке и поочередно придирчиво изучая домашние тапки, похожие на обрезанные валенки, и поцокала языком - видимо, тапки ей не глянулись. На дворе середина марта, а она всё в полуваленках разгуливает по квартире. Но у нее постоянно мерзнут ноги, даже летом. Сама себе поставила диагноз - плохое кровообращение.
Наконец, заметила мужа, переставшего быть статуэткой. В настоящий момент он сидел на небольшом кухонном диванчике с перекинутой коромыслом ногой и терпеливо ждал продолжения неожиданного заявления. Маруся тяжело вздохнула, как на приеме у терапевта, который приложил к ее спине фонендоскоп, и сообщила:
– Наверное, я выбрала не ту профессию. Надо было поступать на филологический...
– Здрасте, приехали, - привычно выдохнул муж, не впервые услышав это сомнение. Начало о необходимости перемен ему импонировало: наконец, Мария на что-то решилась. Увы, она ограничилась набившими оскоминами "наверное" и "надо было". Его терпению оставалось только позавидовать.
– До свидания, - отреагировала Маруся. - Придумай что-нибудь поновей.
– Хорошо, - легко согласился терпеливый супруг.
– Прошло десять лет, как ты окончила технический университет, и все десять лет ты долдонишь одно и то же. Маруся, или надо развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов, или смириться и забыть о неправильности выбора.
– Коротко и ясно, и на том спасибо, - брякнула супруга, не выносившая нравоучений ни от кого, а от мужа в особенности. У него всегда менялся голос, глаза становились колючими, в пальцы жили своей нервной жизнью - шевелились, как у пианиста, репетирующего без инструмента. Желая сгладить свою резкость, с милой улыбкой предложила, - а теперь расскажи, как космические корабли бороздят просторы вселенной.
Фраза была позаимствована из комедии Гайдая. Обладательница стопроцентного зрения была напичкана крылатыми выражениями, спасающими ее в трудных ситуациях. Но применяла их в компании людей с чувством юмора. Один раз Маруся ввинтила фразочку, обитая в малознакомой среде, о чем тотчас пожалела - ей дали понять, что она чужая на этом празднике жизни. Она ретировалась, нашла утешение у подруги, с которой они обсудили человеческую глупость, смеялись, удивлялись. Кузина не призналась, что обижена, что страдает - она впервые почувствовала себя изгоем...
Уста мужа не коснулась улыбка. Он решил идти до конца и продолжил свою пламенно-нравоучительную речь.
– Еще не поздно получить второе высшее образование. Если тебя не устраивает очное обучение, можно учиться...
– Знаю, милый, знаю, что со мной, - пропела Маруся, подражая Пугачевой.
– Потеряла себя я навсегда...
– Прервала песнь на взлете и, нахмурившись, произнесла, - какой же ты, Жорка, зануда. Зануда из зануд. Ты не на лекции, расслабься.
– Лекции я читаю в том же университете, в котором мы с тобой учились. И хочу напомнить - я доцент кафедры "Сопротивление материалов".
– Странно, я подумала, что ты профессиональный психолог. Укажешь мне правильный путь, по которому я пойду со счастливой улыбкой. Или убедишь, что всё не так плохо.
– Всё, действительно, не так плохо. Если ты не можешь или не хочешь изменить ситуацию, то...
– Измени отношение к ней!
– договорила жена, спрыгивая с подоконника. У мужа было такое пренебрежение во взгляде, что ей тут же захотелось ему отомстить. - Товарищ, я вам уже говорила, что поступила в этот дурацкий институт только из-за вас. Если вы забыли, то мне несложно восстановить события давнего прошлого. Я пришла поддержать подругу-абитуриентку и познакомилась с одним смешным парнем, то бишь, с вами. Потеряла голову от любви, а раз нет головы, то нет мозгов. Передумала поступать на филологический, хотя, целый год усиленно готовилась, занималась с репетитором.
– И поступала бы, кто тебе мешал. Мы полюбили друг друга с первого взгляда, разные институты, разные профессии любви не помеха.
– Ага, много ты понимаешь! Та же Ирка, моя подруга, сразу на тебя глаз положила. Что уж о других девчонках говорить. Пошла бы я в другой институт, она бы нашла к тебе подход. И прощай, прежняя любовь, здравствуй, новая!
– Так, значит, - опечалился муж, впервые услышав о недоверии жены, пребывавшей в то время в невестах.
– Значит, так, - перевернутым эхом, брякнула жена.
– Не доверяла мне...
– Доверяй, но проверяй.
– И теперь меня винишь в том, что выбрала не ту профессию. Но я тебя не уговаривал, не заставлял.
– Естественно, - выплюнула Маруся и вывернула вверх ладони, будто проверяла, идет ли дождь.
– В нашей семье всегда виновата одна я! А не подумал, милый ты мой, что благодаря мне эта семья состоялась?!
– Здрасте, приехали, - снова повторил любимый муж, красавец и умница, кандидат технических наук, без пяти минут доктор.
– Еще скажи, что затянула меня в загс на аркане, я сопротивлялся, а ты помахивала мне перед физиономией куском мяса.