Здрасте, приехали
Шрифт:
Большого человека звали Моисей Михаэлевич Новляндский, за глаза - Пророк. Поговаривали, что Новляндский, будучи молодым специалистом, как это случалось в прежние времена, был прикреплен к старшему товарищу, а именно, к княжне Таракановой. Она с удовольствием взяла шефство над симпатичным чубатым парнем, холостым-неженатым. В ту пору ее возраст перевалил на пятый десяток, но ее сей факт нисколько не смущал, он смущал самого молодого специалиста. Пришлось срочно жениться на горластой девице из планового отдела. Девица звалась Розой, обладала не только зычным голосом, но и шипами, о которые укололась Тараканова, посягнувшая на чужое добро. Роза быстро дала понять, кому это добро принадлежит. Роза родила Пророку сына Семена. Два года назад Семен женился и укатил на ПМЖ в Израиль, огорчив своих родителей. В Израиле жили тесть и теща. Обо всем этом коллегам сообщила княжна, учинявшая бывшему подопечному допрос с пристрастием при каждой встрече.
Надо бы сообщить Новляндскому об убийстве, - подумала Маруся.
– Постепенно перейти к завхозу. Дескать, переживаю за него, вдруг сердечный приступ от неожиданного известия... Хочу проверить его каморку, а вахтер ключи не дает... Что это я! - опомнилась она.
– Первым, кто узнал о трагедии с Таракановой, был генеральный директор. И с какой стати я приду к нему с требованием открыть каморку!.. Ладно, никуда не пойду, займусь своими непосредственными обязанностями, рабочий день быстро пролетит... Не могу я заниматься всякой ерундистикой. Такие дела творятся в нашей некогда тихо-интеллигентной организации, а я буду заниматься никому ненужной конструкцией. Отложим думы о безвременно покинувшей нас княжне в сторону и займемся гражданином Панченко, который накануне ушел вместе с Таракановой. Владимир Иванович рассказал и нам, и следователю, что проводил свою старинную знакомую до подъезда. Еще он заявил, что эта знакомая внезапно отрезвела, едва они вышли из проходной предприятия. О чем говорили по дороге? Этого никто, кроме следователя, не знает. И что можно обсудить за пятнадцать минут?
Тараканова жила в одном из домов, построенных предприятием для своих сотрудников в лучшие времена, в семидесятые годы прошлого века. Пятиэтажный кирпичный дом стоял среди себе подобных. В соседнем подъезде жил Пророк, желающий быть ближе к народу. Но народ знал, что Пророк выстроил нехилый домик на своем садовой участке. Садовое товарищество было организовано в середине восьмидесятых годов. Участки получили почти все желающие, включая будущего гендиректора, который в ту пору уже ушел из-под крыла Таракановой и занимал должность зама главного инженера завода. Спустя годы выкупил у соседа по даче кусок землицы, и приступил к строительству сказочной избушки. Сказочной, потому что была она обшита деревом. И внутри всё было из дерева. Об этом коллегам сообщила Тараканова, побывавшая у Новляндских на торжестве по случаю новоселья. Никто не подумал, что ее пригласил Пророк из благодарности и уважения - сама напросилась, а он, будучи человеком воспитанным, будто бы сам проявил инициативу, предложил присоединиться к честной компании. Понадеялся, что пожилая дама откажется. Не тут-то было! Приперлась и принялась наблюдать за всеми. На следующий день бурлила положительными эмоциями, восторгалась домом, гостеприимными хозяевами, о гостях ничего не рассказывала - ни на кого не накопала компромата. Достойные люди в любой ситуации ведут себя достойно, а недостойным только повод дай, - вскользь обронила она, несмотря на то, что никто не засыпал ее вопросами.
Новоселье случилось еще на заре неудавшейся карьеры конструктора Кузиной, буквально в первые дни ее прихода на предприятие. Тогда она, вообще, не могла понять, о ком рассказывает пожилая седовласая дама, проведшая ночь с бигуди на голове. Маруське показалось, что дама стянула бигуди, а расчесаться забыла. Во время ее красноречивого доклада скрутки на волосах потрясывались в такт. Уже после поняла, что дама всегда приходит с такими буклями на голове, покрывая голову косынкой или шапкой, в зависимости от времени года, а в стенах любимого предприятия аккуратно расчесывает волосы и активно сбрызгивает их лаком. Никакой косметикой Тараканова не пользовалась, лишь водила помадой по губам. С годами оттенки помады становились приглушеннее, а лицо бледнее и бледнее. Только во время нападок на коллег, княжна розовела. И скидывала несколько лет со своего уважаемого возраста. Мария считала, что она нарочно цепляется ко всем - заряжает свою батарейку, обещавшую в скором времени окончательно "умереть" без возможной замены.
Доцеплялась, - мысленно вынесла вердикт Кузина. Отлепилась от двери завхозовой каморки, налила из кулера воды в чашку и вернулась на свое место, про себя напевая одну из песен мюзикла "Чикаго": он сам нарвался, он сам нарвался, и в этом нашей нет вины. Да будь вы сами на нашем месте, вы поступили бы так, как мы.
Голова начинающего сыщика работала четко. Все легче легкого, Тараканову убил кто-то из нас. Княжна поймала коллегу на крючок - узнала что-то... очень нехорошее, компрометирующее приличного на вид человека, и начала его завуалировано шантажировать. Он устал от ее намеков-недомолвок и отправил к заждавшимся на том свете родственникам.
Маруся сверлила взглядом кульман, за которым работала княжна, и цедила теплую воду из чашки. Во второй раз пропела про себя слова песни из "Чикаго" и закончила вслух, четко выговаривая фразу:
– Я сняла со стены дробовик и прострелила ему башку.
Естественно, никто из присутствующих не подумал, что это продолжение слов песни, пропетой про себя. Они приняли всё, как признание, и уважительно-сочувствующее уставились на "убийцу". Только Денис Бледнов удивленно протянул:
– Так нашу бабушку застрелили?
– Понятия не имею, - передернула плечами Мария Витальевна. До нее, наконец, дошло, что она опростоволосилась, а коллеги сделали поспешные выводы. - Товарищи дорогие, вы в своем уме?!
– А ты? В своем?
– насмешливо спросила Евдокия Кабачкова. Маруся приятельствовала с ней на работе, вне работы они не пересекались. С разницей в несколько дней девушки устроились на предприятие, и это обстоятельство их сразу сблизило.
– Вчера пересматривала мюзикл "Чикаго", и теперь песни из этого мюзикла крутятся в голове, - нашлась Кузина и, отступив от ненужной темы, высказалась, - может, уберем отсюда кульман, чтобы глаза не мозолил.
– Я не против, - поддержала ее Кабачкова. Другие тоже были не против, но переложила действия по разбору чертежной доски и ее увозу за пределы конструкторского бюро на плечи завхоза Панченко.
– Кстати, - вспомнила сыщица, - кто-нибудь знает, куда подевался Владимир Иванович?
– Я отвела его в медпункт, - напомнила Нелли Павловна Волнова, сердобольная женщина предпенсионного возраста. Она мечтала поскорее уйти на пенсию, чтобы всю себя посвятить любимым внукам, которых у нее было трое или четверо, все давно сбились со счета. Шеф не загружал работой конструктора первой категории, большую часть рабочего времени она вязала носки своим внукам и давала дельные советы начинающим и не особо сообразительным сотрудникам. В свое время она "хватала звезды с неба", но вмешались обстоятельства, пришлось расставить прерогативы. Преданность профессии ушла на задворки. Перемены начались с беременности дочери, еще совсем молоденькой девятнадцатилетней девушки. Она едва не лишилась первенца. Беременность протекала тяжело, мать опекала ее, не давала ступить и шага без нее. Будущая бабушка поняла свое главное призвание, но бросить прибыльную работу не могла. Следующая беременность дочери, а потом и невестки, проходили гладко, но мать и свекровь в одном лице это не успокоило. Бабушка получилась из нее просто сумасшедшая.
Волнова была вторым по списку, после Панченко, человеком в дружном коллективе конструкторского бюро к кому не цеплялась погибшая Тараканова. Поговаривали, что в далеком прошлом между ними случился жесткий конфликт. Подробностей никто не знал. В ту пору Нелли была молоденькой инженершей, а Инга Генриховна зрелой женщиной со стажем и уже с "вредными" привычками. Подробностей никто не знал, но все догадывались, что Нелли вышла победителем в схватке. Инга Генриховна Тараканова начала сторониться своей более молодой коллеги, делала вид, что ее не существует.
Не так давно Тараканова прервала обет молчания, и бросила реплику - дескать, некоторым всё позволено, раз им гендиректор покровительствует.
Народ покопался и выкопал следующее: гендиректор Новляндский в студенческие годы учился у одной группе с супругами Волновыми. Их особых отношений никто не замечал, Нелли Павловна держала дистанцию. Чего не скажешь о навязчивой Инге Генриховне, которая не ограничивалась одним приветствием, постоянно задевала занятого директора, при этом величественно поглядывала на бегущих мимо сотрудников предприятия. В своем тесном конструкторском кругу не упускала момента, чтобы не рассказать о крепкой дружбе с большим начальником. И в очередной раз поделиться воспоминаниями о посещении директорской дачи. Одно и то же по сто двадцать пятому разу. И подчеркивала, что четы Волновых на торжестве не было...