Здравствуй, дочь!
Шрифт:
Некоторое время спустя я действительно копал огород, заодно похоронив в земле проклятый ботинок, который, возможно, стоило бы сдать в полицию на экспертизу, но я пока не был готов ко всему, что неминуемо последует за этим. Пугающие мысли упрямо роились в голове. Все больше и больше вопросов, на которые нет ответов…
Эту какофонию в голове прервал лишь внезапно раздавшийся у калитки знакомый голос:
– Так и знала, что найду тебя именно здесь!
Часть 38. Аня
–
– заявила Лера, когда мы с ней проводили время за просмотром очередной серии Даши-Следопыта. Древний мультик, но он нравился и мне, и дочери.
– Я знаю, - устало откликнулась в ответ.
– Но он в командировке, я же говорила.
Прошло совсем немного времени, а я уже начинала злиться на то, как поступил Васнецов. Оставил меня не просто наедине с собой и нашей общей дочерью, но еще и в моем состоянии. Когда каждое слово и каждое событие воспринимались слишком остро. Когда я не понимала, что происходит.
– Знаю. Но мне не верится, что за эти дни он со мной не связался бы.
Закусив губу, я поднялась с дивана и пошатнулась. Дочь была права, и как ей врать и дальше - я не понимала. Как и не понимала, почему вообще должна это делать? Подобного исхода, когда буду вынуждена скрывать от Леры истинное положение вещей, Васнецов не рассматривал?
– Пока он не может. Связи нет, - произнесла я очередную ложь.
– Я сделаю тебе какао, хорошо?
– перевела разговор в другое русло.
– Хорошо. И себе сделай, а то ты почти ничего не ешь.
Я почти добралась до кухни, когда случилось страшное. Перед глазами были уже не мушки, а черная беспросветная пелена. Мне даже почудилось, что я ослепла. Испугалась так, что сердце с отчаянной силой заколотилось в горле.
– Леееер!
– позвала хрипло дочь слабым голосом.
– Лерааааа!
До стола я не дошла - опустилась на пол прямо там, где стояла. И даже мысли о том, что могу напугать этим самым дочь, отошли на десятый план.
– Маааам, - осторожно позвала Лера, входя на кухню.
– Ты уронила что-то?
– Да, - уцепилась я за эти слова.
– Принеси мне телефон, пожалуйста.
Слабость была такой жуткой, что меня стало колотить. А вот мысли, в противовес этому, мелькали как сумасшедшие. Сначала нужно звонить матери, чтобы она забрала Леру. Потом - вызывать скорую.
Господи, и за что мне все это? Почему я вынуждена сражаться со всем в одиночку?
– Вот, - дочь протянула мне телефон, в который я вцепилась, словно в спасательный круг.
– Фонарик включишь?
– Да, - выдохнула я.
– А ты иди, собери вещи. Бабушка тебя заберет.
– Опять? Маааам…
– Иди, Лер… не канючь, - из последних сил выдохнула я.
– Иди.
Дочь удалилась. Наверняка обиделась, но сейчас мне нужно было думать только о себе и о втором малыше. Тем более, о дочери было кому позаботиться.
– Мам… приезжай, пожалуйста. Мне нужна помощь, - прохрипела в трубку и прикрыла глаза, борясь с приступом жуткой слабости.
– И что говорят врачи?
– потребовала ответа Тома, прибывшая ко мне в больницу на следующий день. С собой она притащила столько домашней еды, что мне оставалось только гадать, как это все богатство вообще разрешили пронести с собой.
– Пока ничего. Но крови из меня взяли столько, что я вообще удивлена, как не превратилась в мумию.
Я улыбнулась, когда Тамара стала деловито расставлять на столике многочисленные контейнеры. Похоже, с подругой я бы голодной не осталась в любом случае.
– Ну, ничего, наладится все скоро.
Тома поджала губы, и я понимала, в чем дело. Наверняка хотела выдать пару сентенций относительно Васнецова, но решила меня поберечь. И я была ей за это благодарна.
В целом же я чувствовала себя вполне сносно. Особенно после того, как мне стали ставить капельницы. Как будто из меня выкачивали какую-то гадость, после чего мне легчало.
– Наладится, да, - кивнула я.
– Ты только Лере и маме помогай, хорошо? Я в долгу не останусь.
Тома фыркнула, открывая контейнер с картофелем и мясом. Еда пахла божественно. Рот сразу же наполнился слюной.
– Перестань глупости говорить, - сказала Тома, вручая мне еду.
– И давай, набирайся сил.
Я принялась с аппетитом уплетать содержимое контейнера. Наверно, стоило уже давно лечь сюда и не рисковать своей жизнью и жизнью будущего ребенка. Кажется, эта анемия была не такой уж и безобидной.
– Слушай, может, мне все же стоит связаться с Разумовским и передать через него Васнецову, что его женщина вроде как в опасности?
– заговорщическим тоном спросила Тома, когда я прикончила ее кулинарный шедевр.
Я удивленно воззрилась на подругу. Теперь уж точно стало ясно, что Игорь ей понравился. Но говорить об этом я не собиралась - Тамара наверняка стала бы все отрицать.
– Я не знаю, Том, - покачала головой.
– Не пойму, что вообще чувствую по этому поводу. Рома нас оставил. Меня, наших детей. Поручил вести дела какому-то там человеку.
– Снова фыркнув, я сложила руки на груди и отвернулась.
– Как считаешь, он отреагирует на новости о том, что я в больнице?
Тамара устроилась рядом и тяжело вздохнула.
– Не знаю, Ань. Но не одной же тебе во всем этом возиться!
Она даже ладонью по матрасу ударила, от чего по тому прошла вибрация.
– И я не знаю. И знать не хочу. Он самоустранился и решает свои проблемы. Бегать за ним беременной я не собираюсь.
– Вот и правильно, - решила Тамара, сидя возле меня и глядя в никуда.
– Вот и правильно.
– Анна Александровна, пришли результаты анализов и они странные.