Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
– Василия Иваныча? Почти каждый день видел - и в бою видел, тяжелом, горячем, и за столом с ним сидел, и как поет слышал.
Уже поздно вечером, попив чаю с медом, я ушел от хлебосольного Афанасия
Михайловича. Старик вышел на крыльцо проводить. И я наконец решился.
– А где ваша собака, Афанасий Михайлович?
Старик задумчиво покрутил свои пышные брови, как некоторые крутят усы.
– Нет у меня собаки. А без собаки на охоте, сам понимаешь, как без
ружья. Друзья
Ночью мне снилось, как летят бесшумно на конях всадники. А впереди всех
– сам Чапаев, а рядом - Афанасий Михайлович. Только он очень молодой. А
брови еще черные, смоляные, и на меня похож!
А всадники все ближе. Но это же я рядом с Чапаевым! Ура!
Утром в школе меня окружили ребята.
– Ну, как?
– Отличный старик, - сказал я. - И совсем не вредный. Сегодня после
уроков он придет к нам. Готовьтесь к встрече.
– Молодец, Валерий, - пожал мне руку Витька Мелюх, - отлично справился
с поручением. А в 6 "А" говорили, что ты разгильдяй.
Я махнул рукой. Что обо мне хорошего могут сказать в моем бывшем
классе? Ничего, конечно.
Мишка Зайцев старался не попадаться мне на глаза, а как только звенел
звонок, тихонько исчезал из класса первым.
Но после четвертого урока я его все-таки настиг в коридоре и прижал к
стенке.
– Надо тебе что-то предпринять, Мишка, - сказал я озабоченно.
– А что такое?
– струхнул Мишка.
– Старик знает, что ты в нашем классе учишься. Я, говорит, с ним
расправлюсь, с этим ворюгой.
– А что мне делать?
– Уйти с последнего урока, другого выхода нет.
– Хорошо, - сказал Мишка.
– Уйду.
И он убежал с последнего урока, за что ему потом хорошо нагорело.
Я не люблю, когда меня хотят обдурить. Я сам, кого хочешь, обдурить
могу. Вот так.
ГАЛКА ВЫРАБАТЫВАЕТ ХАРАКТЕР
Афанасий Михайлович пришел к нам в гости, как и обещал, и наговорил
столько интересного, что ребята были в восторге. А потом мы стали ходить к
нему по очереди, помогали по хозяйству. Меня он встречал как старого друга:
"Спасибо тебе, Валерий, с такими хорошими ребятами познакомил".
После того как мой теперешний класс взял шефство над чапаевцем, мы
сразу же обошли мой бывший класс и уверенно метили на первое место в школе.
Мои бывшие одноклассники негодовали. Ленька Александров грозился
поколотить меня. А добрейшая Светка Никитина сказала, что такой подлости она
от меня не ожидала.
Вот чепуха получается, недоумевал я. Сами из кожи вон лезли, чтобы меня
исправить и переделать, а тут, когда я перековался, на меня же и
набросились.
Только Галку Новожилову это совсем не интересовало. Каждую переменку
она бежала в раздевалку и рылась в карманах своего алого пальто, искала
новое письмо и не находила. Потому что я не знал, о чем ей писать.
По-прежнему, хотя я и был уже в другом классе, ко мне приходила Ира.
Она открывала дверь и обыкновенно спрашивала:
– Как твоя глаукома?
– Немножко колет, - охал я.
– Может, вызвать "скорую"?
– На Ириных губах появлялась улыбка.
– Да нет, не стоит, - подумав, говорил я.
И мы хохотали, открывали учебники и начинали заниматься.
Ира очень много знала. Иногда мне казалось, что она знает столько, сколько наши учителя.
Ира рассказывала мне о великих ученых, о том, как они совершали свои
открытия и как, не страшась смерти, работали и работали. А некоторые знали, что скоро умрут, знали, что смертельно больны, и все равно сидели днем и
ночью в лабораториях.
Моим любимым ученым стал Альберт Эйнштейн. Может потому, что он был еще
и веселым человеком. Какие он сделал открытия, Ира объяснить не сумела, но
сказала: "Эйнштейн - величайший физик XX века".
Но самым удивительным было то, что я исправил свои двойки. Одна за
другой я разделался с ними. И было это не очень трудно. Конечно, Ира на меня
крепко наседала. Но все-таки это я исправил двойки, а не она.
Но сегодня у меня был вид человека, потерявшего лотерейный билет, который выиграл "Волгу". Говоря попросту, я был не в своей тарелке.
– Ты очень невнимателен, - сказала Ира.
– Так нельзя учить уроки.
– Послушай, - перебил я Иру, - если девчонка влюбилась в мальчишку, а
он нет, то что делать?
Ирино лицо густо покраснело. Под моим взглядом она опустила голову.
– Не знаю, - тихо сказала она.
– У тебя нет опыта?
– спросил я.
– У меня нет опыта, - так же тихо ответила Ира.
Я начал расхаживать по комнате. Мне всегда легче думалось, когда я
двигался, размахивал руками, даже разговаривал сам с собой.
– Я пойду. - Ира встала и сложила книжки. - Все равно сегодня не
позанимаемся.
– До свидания, - сказал я, и Ира ушла.
Что же придумать? Я повалился на тахту. Если Ира, которая знает все на
свете, этого не знает, то что делать?
Больше я не мог морочить голову Галке. Мне иногда становилось ее жалко.
Сперва я хотел ей отомстить, а тут заварилась такая каша, - как ее одному
расхлебать?
Наконец я решился. Я взял ручку и сочинил новое письмо. Оно было самым