Здравствуйте, мама !
Шрифт:
Я уже взрослый человек, закончила педагогический институт, работаю, но все же, когда остаюсь одна, мне так хочется сказать кому-то священное слово "мама", что об этом невозможно писать. Хочется обратиться с этим словом к человеку, действительно любящему детей. И вот я, переборов застенчивость, говорю вам это единственное слово. Ваша Геня. С.Новополь Житомирской области".
"Я уже немолодой человек, но, когда я прочел о вас, во мне впервые в жизни закипели сыновние чувства. Мои близкие на самом деле очень далеки от меня, так как любят больше всего себя, и так было всю жизнь. Вы не представляете, какое это счастье узнать, что есть такие люди, как вы, помечтать о том, каким бы я мог стать человеком, если б 35 лет назад у меня была такая мать. Она рада тогда была избавиться
Или еще:
"Ваш сын был у меня на фронте комбатом. Я об этом сразу догадался, когда прочитал, что Виталий Жованик из Бахмача. Настоящим письмом я приглашаю вас к себе в гости. Лучше всего приехать летом, тогда у нас в Анапе очень хорошо. Люди отсюда уезжают поздоровевшими, море ведь очень полезно для здоровья. Н.Шевченко. Анапа".
"Мы еще малы, но уже все понимаем. Мы живем у Белого моря, которого вы не видели, так как оно от вас далеко. Мы всем нашим 5-м классом приглашаем вас к нам в гости. У нас здесь прекрасная природа, красивая речка, много зелени и ягод, хоть завались. Ученики школы N_63. Архангельская область, Соломбальский район".
А вот письмо ровесницы:
"Пишет вам старая производственница, в настоящее время пенсионерка, Кочергина Елена Васильевна. Я, как и вы, тоже пережила большое горе. У меня погиб сын в первый день войны. Погиб как коммунист, охранявший наши рубежи в городе Ломжа. А потом умер муж, и мы с дочерью остались одни переживать наше горе. Проклятый враг разбил наш город Ленинград, где было очень много разрушений и жертв. Но теперь наш Ленинград не узнать, он снова расцвел и стал краше, чем до войны. Я и сейчас в нем живу и очень люблю свой город-герой.
Мне уже 64 года, из них я отдала 43 года производству на заводе, чем и горжусь. Как бы я хотела увидеть вас и поблагодарить лично за вашу материнскую заботу о наших детях, пожелать вам здоровья и долгой жизни, Анна Константиновна! Если вы когда-нибудь будете в нашем городе, то очень прошу вас заехать ко мне. Вы пробудете у меня, посмотрите наш Ленинград и его достопримечательности. Как меня найти? С Московского вокзала идет трамвай N_10 до Ржевки, а там спросите Капсюльное шоссе, 34, Кочергину. Меня там все знают, и каждый покажет, где я живу. Желаю долгой вам жизни. Жму вашу руку великой труженицы. Е.В.Кочергина".
Особое место в стареньком комоде Анны Константиновны, а потом в моих папках заняли письма тех далеких и незнакомых друзей, которые, как и она, прожили большую и суровую жизнь, пронеся через годы неистребимую любовь к людям. Сколько в дни черной напасти было их, безвестных женщин-героинь, которые, рискуя собой, спасали чужих детей!..
"На мою долю также выпало немало. Я жена погибшего офицера, жила до войны в Вильнюсе. Уже в первый день войны я увидела все ужасы, что она принесла. 24 июня 1941 года Вильнюс был занят фашистскими захватчиками. Нас, жен командиров, посадили в концлагерь, где я и промучилась три года. В одной комнате нас жило трое - все жены летчиков и наши дети. И вот одну мать увели от двух детей немцы. Детям было одному 8 месяцев, а другому 5 лет. Через два месяца забрали другую мать за связь с партизанами и 15.VII.42 г. ее расстреляли. Остались мальчик 4 лет, девочка 6 лет. А моему сыну было тогда 4 года 2 месяца. Сколько мне пришлось горевать с ними!
Чего стоило только достать что-либо из пищи! Обо всем этом трудно писать. Когда советские войска отбили нас 13.VII.44 г., отец первых двух детей забрал и отправил их на Урал к своим родным. У второй семьи, как и у меня, отец погиб, а детей его отправили в Жданов к дедушке. И вот эти "чужие" дети Тамара и Игорь живут сейчас недалеко от меня. Тамаре двадцать два года, а Игорю скоро двадцать. Очень часто они бывают у меня, и я их считаю своими детьми. Раньше, когда я встречалась с ними, перед глазами невольно вставала колючая проволока, но сейчас эти кошмары прекратились, и я такая же стала, как все, кто ничего такого не пережил. И вам я написала, потому что никто меня не поймет лучше вас. До свидания! Гурова Анна Семеновна. Донецк".
Среди этих прекрасных писем трагически звучит признание женщины, которая, по ее собственным словам, прожила жизнь пустоцветом.
"Святая женщина! Читала я о вас и плакала, хотя человек я черствый. А черствый потому, что не было у меня семьи, не было детей. Никто и никогда не назвал меня мамой. Я прожила жизнь пустоцветом, и как жаль, что в молодости не встретила такого великого примера - не осталась бы я теперь одна-одинешенька, старушкой-пенсионеркой. Всем я обеспечена, все у меня есть, кроме семьи. Горько и обидно... Эмилия Р.".
Пролистаешь такое письмо, задумаешься - и снова потянет к людям, исполненным материнской чистоты, гражданского благородства, человечности...
"Уважаемая Анна Константиновна!
– пишет Е.Романенко.
– Сестра! Мы с вами очень разные по воспитанию, образованию, жизненному пути, но мы подруги и сестры в нашей большой любви к детям. Жизнь не поставила меня, как вас, перед необходимостью свершить подвиг, да и вряд ли я бы справилась с ним. Но она потребовала от меня три десятилетия малых жертв из-за моей материнской любви к чужим детям - начиная от годовалого малыша Славы и кончая 19-летней Ниной. Десять человек их прошло через мою жизнь, и я отдала им все свои силы, о чем ни капельки не жалею. Как и вас, дети любили меня, но мое влияние на них было неизмеримо меньшим. Ведь вы не только способствовали духовному росту ребят, но и спасли им жизни. Как и вы, я потеряла в войну мужа и дочь-комсомолку и еще по этой причине назвала вас сестрой. Может быть, больше и лучше, чем другие, я понимаю вашу жизнь. Живите долго-долго и будьте счастливой!"
"Мир полон чудесных людей!
– пишет мне из Томска молодая учительница Мария Тюмишева.
– Не знаю, что бы я делала без них в войну, оставшись без отца и матери".
Забойщик Лисичанской шахты им.Ворошилова Александр Добыдвев пишет:
"У меня отец погиб на фронте и мать умерла от голода. Мальчонкой скитался я как неприкаянный, пока не освободили нас и не определили меня в детский дом. Попал я в хороший детдом им. Луначарского, что в Ивановской области. Сколько надо было терпения моим воспитателям, чтобы исправить дурные черты моего характера! Я был совсем пацаном, но уже многое перевидел и перетерпел, и мне казалось, что люди не могут желать мне добра. Медленно и трудно я становился человеком, стал хорошо учиться, потом поступил в комсомол. В школе механизации сельского хозяйства я изучил трактор и стал работать в одном из совхозов Поволжья. Встречал и тут я плохое, но у меня уже против него был внутри бетон. Да и было уже вокруг много товарищей, на которых я мог опереться в трудную минуту жизни. Они помогли мне поступить в вечернюю школу, где я закончил 8 классов. На учение уходило много времени, и даже некогда было подумать о том, какой я несчастный сиротина. Вскоре меня взяли в армию, и там я окончательно поверил в то, что я не только смогу сам прожить, но и других наставить. Стал даже думать о том, чтобы как-то жить поактивнее и влиять на улучшение жизни вообще. После демобилизации приехал с ребятами на шахту. Одна гимнастерка да шинелишка, но мне уже ничего не было страшно. Комсомольская организация помогла мне войти в коллектив, я быстро освоил профессию забойщика. Полюбилось мне это дело, и сам я стал веселый и спокойный, и все у меня как надо. Сейчас думаю поступать на вечернее отделение горного техникума. Буду грызть науку - зубы у меня стали крепкие. За все это я благодарен своей Родине и всем людям, что помогли мне когда-либо, огромное шахтерское спасибо!"
И наконец, последняя, самая пухлая папка писем. Пишут молодые и пожилые, пишут люди, имеющие большие заслуги перед государством, и такие, кто еще только готовится служить ему. Немало писем семейных, бригадных, цеховых. Написаны они в разной обстановке - в благоустроенных квартирах высотных домов и бараках строителей, в матросских кубриках и общежитиях, в изыскательских палатках и шахтерских "ожидаловках". Но нет ни одного человека, равнодушного к судьбам своей Родины и своего народа.