Здравствуйте, я ваша ведьма Агнета
Шрифт:
Домой принесла молока и думку думаю чего с ним делать то, в холодильнике четыре с лишним литра, в ведре четыре литра, да в бутылке еще литр. Вечером еще четыре будет, куда же его девать, не выливать же. Да и яйца что-то не уменьшаются, а только увеличиваются. Можно с одного литра блинов настряпать, ну пол-литра выпить, а остальное куда. Не было печали, да купила баба порося. Порылась в интернете йогурт можно сделать из покупной сметаны или промышленной кисломолочки. Пойду в магазин за молочкой, может там ферменты продают для сыра, да и хлеб кончился.
Подхожу к калитке, а около нее валяется такой
– Здрасссе, – просипела она, – Дай мне, – начала она.
– Ничего я тебе не дам, а ну пошла отсюда старая карга. Еще раз к моему дому с такими намерениями придешь, я тебе этот гвоздь в крышку твоего гроба вобью, – и со всей силой вогнала гвоздь в деревяшку, так, что он наполовину в нее вошел.
Бабка от испуга подпрыгнула и рванула по дороге в далекие дали. Я ей вслед еще и плюнула. Глянула мельком, вроде у нее на загривке как будто кто-то сидит, что-то черное, да мохнатое. Проморгалась, вроде нет никого, померещилось. И чего меня так понесло, может бабка молока купить хотела, может ей есть нечего и она пришла попросить еды. Вот что со мной творится, непонятно, видно меня моя семейная жизнь подкосила, стала злая, как собака.
С такими мыслями дошла до магазина, а там эта бабка уже стоит и ей какая-то полная тетка непонятного возраста и непонятной национальности жалуется, что у нее ночью летняя кухня сгорела со всем добром. Только я к прилавку подошла про йогурты всякие у Марины спросить, так меня эта тетя своим обширным жизненным опытом подвинула, буркнув, что она тут типа первая стояла. Я возражать не стала, пусть берет. Бабулька та, на меня своими глазками зыркнула, да из магазина вышла, ничего не купив, странная какая-то или я ее так напугала. Тетка набрала целый пакет покупок.
– Марина, запиши в долг, у меня ведь летняя кухня сгорела, восстанавливать надо, лишних денег нет.
– Мы с тобой вроде договорились: я у тебя самогон в долг не беру, а ты у меня продукты, – хмыкнула продавщица.
– Какая ты все-таки бессердечная, на чужом горе наживаешься, – ответила тетка, вынув из кармана пятитысячную купюру
Марина, молча, отсчитала ей сдачу. Как только за теткой закрылась дверь, продавщица наклонилась ко мне.
– Слышала, у Бугульчихи летняя кухня сгорела вместе с ее аппаратом, бражкой, тарой, сахаром и запасами. Так ей и надо, – хихикнула она.
– Это местная алкозаводчица? – кивнула я на дверь.
– Она самая. Народу кучу споила. Самое интересное, что если один раз у нее продукцию возьмешь, то так ходить к ней и будешь. Знаешь, Агнета, я сама чуть не спилась из-за нее. У меня еще магазина не было тогда. Друзья в гости из города приехали, ну посидели, отметили, показалось мало, а все уже закрыто, я к ней за добавкой побежала. Очнулась я через три месяца в грязи под забором. На заборчике черт сидит и говорит мне, айда Маринка за добавкой. Я ему отвечаю: "Денег то нет", а он мне: "А ты дочкин комбинезончик продай, он почти новый и купи бутылку". Вот что ты ржёшь, черт такой реальный сидел.
– Зелененький? – хихикнула я.
– Нет, как положено черный, с рогами, с языком красным, размером с десятилетнего мальчишку. Я тогда послала матом его, он обиделся и ушел. Я домой приползла, говорю мужу, чтобы он меня к кровати привязал.
– А муж, что не пил?
– В тот раз ему надо было срочно на работу ехать, он и не пил. Все три месяца со мной боролся. Потом мы вместе за меня боролись. Ох, и тяжко мне было. Этот черт еще ко мне несколько раз приходил, звал и даже наливал стопочку. Я тогда ему пообещала, что если он еще раз ко мне придет, Бугульчихе плохо будет. Теперь такое на дух не переношу, сама торгую хорошим, чтобы люди к ней не шли лишний раз. Видно дошли до кого надо наши молитвы, хоть на время производство прекратится, – порадовалась Маринка. – Ты подожди, я сейчас проверю кое-что.
Она отодвинула прилавок и прошлась по маленькому помещению магазинчика, заглядывая в разные укромные уголки и что-то проверяя под и над витринами.
– Бабку видела? – спросила она меня.
– А то.
– Приходила что ли уже к тебе? Ты ей ничего не давала, у нее ничего не брала?
– Нет.
– Молодец. Она у нас чернушница. Пакостит всем с помощью черной магии. Бабушка рассказывала, что баба Нина по молодости влюбилась в одного городского, а он женат. Мужик красивый, да ходок тот еще был, совратил ее, а жену не бросил. Так она его через кладбище и приворожила. Сначала они вроде ничего так жили, а потом он пить начал, бить ее стал. Детей у них так и не было, она забеременеет – он ее изобьет, она и скинет. Пять лет так прожили, а потом он взял и повесился. Она видно с кем-то не рассчиталась за такого "хорошего" мужа, а может злоба на людей ее гонит всем пакостить.
Если птица дохнуть начала, то баба Нина постаралась, если убытки идут, то ее рука. Ее как-то мужики так отходили, что она своими черными делами месяца три не занималась. А потом снова, здорова. Вот только промышлять на трассе стала. Да не то, что ты подумала, торгует она там со своего огорода. Может к ведру яблок, еще в "подарок" яблочек накинуть, или типа забыть денег за яблоки взять, или сдачу дать больше, чем должна. Вся торговля с "подарками", да с "добрыми" пожеланиями. Вот и едут люди домой, везут себе с деревенскими дарами себе проблемы, да болячки, а кто-то и далеко не уезжает.
– Откуда знаете, что это ее рук дело?
– Сначала думали совпадение, а потом и за руку ловить стали. Она особо и не отпирается, говорит, что сильно ее покойный муж мучает, если она зла какого не натворит.
Вот и сходила за хлебушком, не зря я бабку то прогнала, чутье сработало, а я еще себя корила за это. Прямо не деревня, а шкатулка с чудесами.
– Ты зачем пришла то? А то я стою тут болтаю всякое, а работать не работаю, – поправила фартук Марина.
– За хлебом, да за йогуртом для закваски. У тебя закваски для сыра нет? У меня теперь козы появились, молоко, куда девать ума не приложу.