"Зэ" в кубе
Шрифт:
Уже входя вслед за ней в кабинет, Кир успел подумать: если всё в порядке, то почему её комбинезон сменил цвет и налился раздражённым бордовым?
___________
[1] гоим – hoim, голографический образ, от англ. «holographic image»; в обыденной речи нередко употребляется в просторечной форме «гойка».
Глава 3
Кабинет оказался пуст. Точнее, так поначалу показалось Киру, но потом он всмотрелся и обнаружил мерцающую завесу
Он настроился на долгое ожидание, однако буквально через пару минут после их появления силовое поле пошло мелкой рябью, фальшь-изображение сбилось в пёструю мешанину, вслед за чем из мгновенно вздувшегося «пузыря» вышагнула Шав. Одетая в домашний приталенный комбинезон василькового цвета, хорошо оттенявший её глаза, босая, с ещё непросохшими после утреннего душа волосами, она выглядела так молодо и дерзко, что у Кира сердце застучало не в такт. Похоже, это зрелище и Эрин не оставила без внимания, потому что лицо её потемнело, а наряд налился алым цветом гнева.
Следом за Шав появился Хард – хмурый, с трудом скрывающий раздражение. Видимо, они что-то бурно обсуждали там, внутри, и результатом разговора Хард остался крайне недоволен. Часть его фразы, которую он начал ещё до выхода, поглотила завеса, поэтому слуха Кира и Эрин достигло только окончание:
–…ма подумай, где я найду такие ресурсы?!
– Хард, достаточно. Я сказала всё, а ты меня услышал. – Голос Шав звучал негромко, но повелительно. Хард ничего не сказал, только заиграл желваками, однако и без его ответа было очевидно, что финальной фразой Шав поставила точку в затянувшемся споре.
После этого она в несколько быстрых шагов преодолела расстояние, отделявшее её от Кира, и заключила его в объятия. Шав пахла привычными духами: тонкая нотка горечи, немного пряности и тёплая волна цветочной сладости. Кир обхватил её, прижал к себе и зарылся лицом в волосы. «Родная моя… любимая… Маленькая моя…». Думать так о Шав было необычно, но очень приятно. Приличная разница в росте, возникшая совсем недавно, позволяла чувствовать себя большим и сильным, способным дать защиту, закрыть собой. Мысль о том, чтобы стать мужчиной Шав, была слишком крамольна – но и притягательна без меры, однако её Кир решил отложить на потом.
Шав, не размыкая объятий, слегка отстранилась от него, посмотрела в глаза и проговорила, тепло улыбаясь:
– Ну как ты, мой хороший? Ребята тебя нормально устроили, да? – Она обернулась к Эрин и приветливо кивнула: – Добрых дней. Спасибо, что приняла как родного.
Эрин, ещё не сменившая гнев на милость, но уже порядком поостывшая, кивнула в ответ и криво улыбнулась:
– Да не за что. Он нам всем как будто не чужой. – После, сунув руки в карманы ставшего льдисто-голубым комбинезона, спросила, демонстративно обращаясь только к Киру: – Тебе же хорошо у нас?
Отпускать Шав не хотелось, но присутствие невольных свидетелей уже
– Всё отлично. Лучше не придумаешь, честно.
Молчавший до этого Хард кашлянул, привлекая внимание:
– Мы пойдём, так? Вам пообщаться нужно. А у нас работы невпроворот. Нужно же как-то с… новой вводной разбираться.
Шав поблагодарила лёгким наклоном головы:
– Спасибо. Я надеюсь, что в течении максимум трёх дней ты всё же изыщешь необходимые резервы. Дело крайне важное и безотлагательное – иначе я никогда не стала бы на тебя давить.
Хард поскрёб в затылке:
– Да эт понятно, что важно и никак не отложить. Неожиданно просто. Думаю уже, что и как. Куда ж я денусь? Найду.
На прощанье мужчины пожали друг другу руки, женщины ограничились сдержанными кивками, и Хард с держащей его за руку Эрин вышли из кабинета.
Когда за ними закрылась дверь, Шав посмотрела на Кира – пристально, словно заново знакомясь, – и улыбнулась:
– Ты как будто ещё подрос за эти несколько дней. Совсем взрослый. Мужчина уже.
Её похвала едва не оторвала от земли. Кир, широко улыбаясь, развёл руками:
– Как видишь, тяготы хорошо укрепляют дух и тело.
Шав, такая домашняя сейчас, будила в нём смешанные чувства. Восхищение и желание защищать, которые были основой его чувства, приливной волной перехлёстывало желание. Некстати вспомнился недавний «сон». Кир разозлился на себя.
Его эмоции, как обычно, не ускользнули от Шав. Она повела рукой, приглашая его пройти вглубь кабинета, где под панорамными фальшь-окнами с видами ближнего космоса расположились удобные кресла и мини-синтент с напитками и лёгкой снедью.
Уютно устроившись в кресле, – то есть по обычной привычке изящно поджав под себя ноги, – Шав попросила сделать ей энерготоник, пояснив нехарактерное для себя желание бессонной ночью накануне. Кир, у которого уже накопилось множество вопросов, добавил ещё один в личную копилку и принялся разбираться с кодами незнакомой модели синтента, оставив за Шав право начать первой. Подав бокал с напитком, уселся перед ней прямо на полу, сложив ноги «по-турецки», и приготовился слушать.
Сделав глоток подозрительной на вид густой витамизированной жидкости ярко-зелёного цвета, она едва заметно поморщилась и заговорила:
– Я понимаю, как ты удивлён всем происходящим. Надеюсь, не злишься на меня? Признаю, позавчера я немного перегнула палку, но ситуация того требовала, поверь.
Настроенный на долгий разговор Кир кивнул:
– Всё хорошо, я не обижен на тебя. Конечно, ты меня очень удивила, я и представить не мог, что ты можешь быть такой… властной. Однако с момента того удивления произошло много событий, и теперь меня почти не удивляет даже то, что ты так запросто появилась здесь прямо в домашней одежде. Хотя вопросов по этому поводу много, и с учётом предыдущих я совсем запутался в догадках. Как тебя отпустил отец – в таком виде, и вообще – одну, в трущобы? Как ты прошла контроль функционалов? И подполье, твои взаимоотношения с Хардом, опять же... Ничего не понимаю и мне бы хотелось разобраться, но я теперь даже не знаю, стоит ли спрашивать…