"Зэ" в кубе
Шрифт:
– Ну… Вот так. – Лия пожала плечами. – Я виновата перед ней. Очень виновата. Дала надежду. Когда-то поддалась на её уговоры, согласилась попробовать, хотя всегда знала, что чувственная сторона жизни – не для меня, я не испытываю… – тут она запнулась, но повторила, словно убеждая себя в чём-то, – не испытываю вожделения. Ну, то есть, мне было хорошо с Кори, она… Неважно. Мне было хорошо с ней, но и без неё – не хуже. Она замечательная, очень умная, талантливая, но… Никак. Ничего. Обман, самообман – и ничего больше. Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, что ж не понять. Тело – телом, а если душа не отзывается, то ни в чём радости не будет.
Лия бросила на него изумлённый взгляд.
– Надо же… Ты не перестаёшь меня удивлять.
Кир коротко рассмеялся:
– Что, я не настолько животное, как это принято думать?
– О… Я никогда так не думала. – Прямой и открытый взгляд Лии не давал повода усомниться
– Да. Есть немного. У меня создалось впечатление, что она в самом деле тяжело переносит ваш разрыв.
– Верно. Тяжело. Мне тоже непросто, но у неё ведь просто по живому всё рвётся… И что делать, как ей помочь, я не знаю.
– Просто оставь её в покое. Она придёт в себя, сменит обстановку и постепенно сможет отпустить боль.
Лия, задумавшись, слушала его и согласно кивала.
– Я очень надеюсь, что скоро ей станет лучше. Очень хочу этого.
Кир потёр лицо, пытаясь подавить несвоевременный зевок, но Лия заметила его манёвр.
– Ну вот, привезла в гости, называется! Замучили мы тебя совсем, да?
– Разве что совсем немного. Хотя с учётом всех моих недавних перемещений от удобной кровати я точно не откажусь.
Лия встрепенулась:
– Спальня давно готова! А ужин как же?
– Я не против, если он добавится к завтраку. – Он ещё пытался выглядеть пободрее, но резко навалившаяся усталость уже брала своё.
Проведя Кира до дверей предназначенной для него спальни, Лия простилась и, провожаемая роем светлячков, ушла. Оставшись в одиночестве, он от души зевнул, презрев этикет, и вошёл в спальню. Свет в комнате едва мерцал, но это было уже неважно, всё было неважно, потому что, упав на широкую кровать, в следующее мгновение Кир уже летел в чёрную бездонную пропасть, где нет ни света, ни слов, ни образов…
Вопреки его тайным опасениям, совместный с Лией быт ничуть не тяготил. Конечно, он мог говорить только за себя, но на протяжении последовавшей декады, которыми на Зене отмерялись цикличные временные интервалы, они практически не разлучались, и Лия, похоже, не испытывала от этого неудобства. Размеры дома позволяли не попадать в неловкие ситуации, при которых можно было бы застукать друг друга в неглиже. Хотя, чего греха таить, Кир не отказался бы лицезреть Лию в чём-нибудь этаком… летящем и полупрозрачном. Мысли об этом приятно волновали, но в противовес им тут же вспоминался тёмный стыд, испытанный после несуразного поцелуя на поляне. Оба они о том вечере никак не упоминали, Лия всё время была приветлива и ровна, хотя нет-нет, да и ловил Кир на себе её долгий задумчивый взгляд. Искать в этом какую-то подоплёку он опасался, хорошо памятуя её слова о банальном волшебстве биохимии. Кто их, этих женщин, поймёт, чем они в своих тяготениях руководствуются? Тут в своих бы чувствах разобраться… Киру рядом с ней было хорошо, и он чётко осознавал, что дело здесь не только, да и не столько в её внешней привлекательности. Она постепенно открывалась ему, день ото дня становясь значимее. В первые три дня им довелось не единожды вылетать на лечение или спасение очередного пострадавшего «зелёного друга». Ему особенно нравилось наблюдать за ней в те моменты, когда она, закрыв глаза, чутко вслушивалась в течение древесных соков по тонким капиллярам. Лицо Лии, обычно приветливое, с готовностью освещавшееся нежной улыбкой, становилось строгим, сосредоточенным, а особенное свечение, возникавшее в такие минуты, превращало её в недосягаемую жрицу какого-то неназванного пока культа. Он мог подолгу смотреть на неё, любуясь, восхищаясь без вожделения, как только и можно восхищаться чем-либо совершенным. А потом она открывала медовые, пока ещё нездешние, обращённые в себя глаза, проводила тонкими пальцами по лицу, пробуждаясь для обычной жизни, – и он сразу же вспоминал, как были нежны её губы в том неожиданном и единственном поцелуе. Влечение к Лие не тяготило, в нём изначально присутствовала некая правильность, и иногда, ловя её пристальный взгляд, Кир позволял себе думать, что и она это осознаёт. Зарождающееся чувство не несло в себе ничего неловкого или неудобного, но по мере того, как росло восхищение, прибывала и робость, и он первым отводил глаза, не зная, как продолжать – да и можно ли?
Дома в первые три дня они только ночевали. Если не было вызовов, Лия устраивала импровизированные экскурсии, знакомя Кира с красотами родного материка, названного Лила в честь первоматери[1]. Посёлки облетали стороной: по рассказам навещавшей их Саммы, жительницы Зари до сих не успокоились, более того, обсуждение возникшей в лице незваного пришельца проблемы уже успело охватить всю Зену. В Свати резко активизировались традиционалы, наиболее ярким представителем которых
Но утром одиннадцатого дня он проснулся и понял, что готов двигаться дальше. Созерцательное настроение сменилось жаждой действия, поэтому осторожное предложение Лии посетить один, как она выразилась, необычный медицинский центр Кир принял с большим энтузиазмом. То, что центр находится в Свати, его также не смутило. Сила, копившаяся десять дней, искала точку приложения, а сам Кир – выход из логической ловушки, в которой оказался благодаря стечению случайных обстоятельств. Впрочем, с учётом роли Шав во всём произошедшем стоило задуматься, так ли они были случайны.
Во время полёта Лия, последние несколько дней нередко впадавшая в странную задумчивость, неожиданно произнесла:
– Я не знаю, что делать с Кори.
Кир слегка опешил. Разговор о неудачливой подруге до этого не заходил, он и думать о ней забыл. Видимо, возникли серьёзные проблемы? Осторожно, подбирая слова, спросил:
– А почему ты должна с ней что-то делать? Кори взрослая женщина и сама за себя отвечает.
Лия поморщилась:
– Нет, я так не могу. Моя часть ответственности в том, что с ней происходит, есть, и немалая. Я почти сразу же поняла, что совершила ошибку. Дело же вовсе не в Кори, просто я именно с ней осознала, что меня не влечёт к женщинам вообще, а ей не повезло в меня влюбиться. Я твёрдо решила, что после расставания с Кори буду жить вне чувственности, у нас немало женщин, избравших целибат. Многие из них рожают детей по донорским программам, но нередко, что и не обзаводятся семьёй вообще. Это даже поощряется, потому что мы контролируем рождаемость. Каждая такая женщина может подарить своё право на детность какой-нибудь паре, мечтающей о новых малышах. Но Кори так верила в наше общее будущее, с такой готовностью меняла свою прежнюю жизнь, что я… Я не смогла сказать ей прямо, что не хочу продолжать отношения. Решила, что буду постепенно отучать её от себя, исподволь изменяясь… Ты земные книги читал? – Лия резко сменила тему.
Кир неуверенно кивнул, не понимая причины такого перехода.
Она состроила симпатичную гримаску:
– Ну да, глупость спросила. Наверняка читал, но эта книга вряд ли тебе попадалась, она в обязательный для элиты образовательный пакет точно не входит. Да и в наш тоже, я многие стоящие вещи самостоятельно нахожу. Мне очень нравится их литература, они… они свободнее нас, что ли. Они разные, очень разные все, но как-то уживаются вместе. Давно читала этот рассказ, ни автора, ни название уже не помню, но сюжет очень зацепил. Женщина написала. Трогательный такой рассказ... О разводе. А главную героиню звали… мм… Корели, вот! Почти Кори. Символично... – Лия вздохнула. – Она решила уйти от мужа, потому что он перестал её видеть. Ну, то есть зрения не утратил, а так, в метафорическом смысле не замечал. И она… захотела стать другой. Начала менять внешность, но не сразу, а постепенно. Сперва руки. Наверное, чтобы он понял и остановил… Или чтобы ему было легче отпустить? А он не видел, не замечал, опять же, а даже если и видел, то не хотел понимать… Потом она всё же взяла и ушла – разом изменилась и больше не вернулась домой. И… он же не знал, какая она теперь и даже найти не мог. Но всё равно искал. Не нашёл. Вот я почему-то решила, что если начну меняться постепенно, то Кори будет легче. А она не понимала, что я уже ухожу, просто чувствовала, что я иначе стала себя вести. Кори искала причину во внешнем – и нашла. Так совпало, что именно тогда ей стало известно о моём участии в программе «Объединение». И ты стал для неё врагом номер один.
Кир успокаивающе прикоснулся к ладони Лии.
– Ничего, я как-нибудь переживу её ненависть. Но не думаю, что тебя настолько беспокоит её неприязнь ко мне. Что ещё случилось?
Лия нахмурилась и покачала головой.
– Пока что ничего страшного. Просто я её хорошо знаю. И продолжаю чувствовать, эмпатическая связь очень долго угасает. Она что-то вынашивает, собирается с силами для какого-то… рывка? Не знаю точно, всё смутно.
– Ну, вот как выносит и рванёт, тогда и начнём беспокоиться.