"Зэ" в кубе
Шрифт:
Кир энергично замотал головой – вкус в самом деле был невероятный. Сладость таяла на языке. Разом обострилось восприятие, намечающуюся усталость как рукой сняло.
Самма аккуратно прожевала свой кусочек атми, промокнула губы полупрозрачным листом какого-то растения и вопросительно глянула на Мади.
– Я продолжу, с твоего позволения?
– Конечно, дорогая. – Мади легко прикоснулась к её волосам, поправляя тяжёлую тёмную прядь.
Глядя в синие глаза Саммы, так похожие на глаза Шав, Кир приготовился слушать.
– Итак, Лилла ушла. Но не с пустыми руками. У неё был с собой жёлудь. Возможно, ты знаешь что-нибудь о белке, сбежавшей в рукотворный мир?
– Вот даже как… Ну да, кое-что слышал. Кстати, совсем недавно имел удовольствие общаться с её безутешным влюблённым
– Как? Йолупень? – женщины переглянулись и расхохотались. После Самма, всё ещё улыбаясь, продолжила:
– Так вот, белка, удирая из Тушита, прихватила с собой памятный сувенир – скорее всего, что тот самый Йолупень его и поднёс. Надо сказать, что подарок был щедрый. Этот жёлудь не имел предначертания, то есть из него мог вырасти абсолютно любой мир. Белка им очень дорожила, совершенно не понимая, насколько он ценен. Просто берегла как память – а ведь могла и слопать! И не сидели бы здесь с тобой, за жизнь разговоры не вели! – Самма увлеклась и активно жестикулировала.
Мади негромко рассмеялась, любуясь артистичной подругой.
– А как жёлудь оказался у Лиллы? – Кир уже понял, что к чему, но подыгрывал Самме.
– Конечно, его подарила белка! Кстати, белочка пришла в мир Эл Хима не одна. Она была беременна, и очень скоро мир буквально заполонили белки. Найти среди них ту, одну-единственную первородную, было невозможно. Эл Хим в гневе повелел истребить их под корень, но разве можно совладать со стихийным явлением? Он воевал с пушистиками – почти успешно, но проходило время, и их род возрождался. Наша белка была хитра, но всё же однажды и она попала в ловушку одного из сыновей Эл Хима, сильно поранилась, и её просто выбросили, сочтя мёртвой. Первоматерь нашла её и выходила. Она умела ценить всё живое, и живое отвечало ей взаимностью. Потом они подружились, и в итоге белка сама подарила Лилле жёлудь. Так Лилла оказалась обладательницей бесценного сокровища. Когда она сбежала и после долгих скитаний обрела тихий, ещё никем не занятый уголок в пространстве возможностей, то посадила жёлудь, напитав его Словом. В отличие от Эл Хима, – не удержалась от «шпильки» Самма, – первомать знала истинную речь в совершенстве.
Кир пропустил последнее замечание мимо ушей и уточнил лишь то, что действительно было важным:
– Предание сохранило это Слово?
Самма грустно улыбнулась, а Мади покачала головой:
– Нет. Слово у каждого творца своё. Единственно возможное для его творения.
– Жаль. У меня пока никакого нет, тем более единственного.
– Нет – значит, будет. Ты же стоишь в самом начале пути. – Мади смотрела серьёзно и твёрдо и отвела взгляд только тогда, когда Самма легко коснулась её плеча. – Ах, да, миф не дорассказали. Так вот, Лилла долгое время жила в своём мире совсем одна. У неё были прекрасные чистые реки и моря, полные рыбы, густые тенистые леса, где росли чудо-плоды, луга с сочной травой, по которым бродил тучный скот, и поля, ждущие зерна. Но не было людей. Лилла давно забыла, как звучит детский смех, однако звать в свой мир мужчину не хотела. Только вот одиночество мучило её, она много плакала, и тогда над миром шёл дождь. Однажды, истерзанная тоской, она открыла дорогу в свой мир. И вскоре к ней пришли гости. Сто женщин и пятьдесят мужчин. Проклятые Эл Химом. Мятежники. Отверженное семя. Дети Лиллы. Конечно, она приняла их, обогрела, вылечила и подарила новый мир.
– Хм… Выходит, мужчины всё-таки были, причём в той пропорции, чтобы обеспечить возрождение популяции? – в Кире проснулся естествоиспытатель. – Где же они сейчас?
– Выродились, увы. В мире Лиллы стали рождаться дети, много детей, но мальчики среди них были нечасты. Однако наши женщины сохраняли мужчин так долго, как могли. Конечно, у нас изначально установился матриархат, но прародительницы не унижали своих мужей. Они их любили, и все вместе строили мир для жизни. К слову, войн Зена практически не знала – разве что мелкие родовые конфликты, которые мы давно научились решать путём дипломатии. Но несмотря на все усилия наших предков, настало то время, когда мужчины вымерли окончательно. Проклятие Эл Хима было тому причиной, или же мы все стали частью
Мади задумалась, лицо её погрустнело.
– Как бы там ни было, а вышло у вас хорошо. – Кир потянулся, расправляя плечи. – Мне, конечно, пока сложно судить в общем, но по тому, что я уже видел, можно понять, что вы находитесь на высоком уровне развития. Проблема продления рода перед вами не стоит ни сейчас, ни в отдалённой перспективе, так? Ресурсы вы, похоже, расходуете грамотно и справедливо распределяете, поэтому и войн на планете нет. Единственное, что может вызывать некоторую тревогу, это проблема перенаселения, но решать её придётся ещё очень нескоро. Честно сказать, у вас нет жизненно важных причин искать воссоединения с Зимаром – в отличие от нас. И мне не очень понятно, что побудило вас – именно вас! – сделать первые шаги. Надеюсь, вы здраво оцениваете последствия. Я насчёт своих соплеменников не заблуждаюсь, поэтому не поручусь, что ваше будущее после того, как Совет узнает о Зене, будет таким же безоблачным, как сейчас.
Мади, сложив руки на груди, выслушала его внимательно, не перебивая.
– Ты верно выделил то, что нас долгое время удерживало от решительных действий. Мы всерьёз опасаемся, что элоимы воспримут нас в качестве жизненно значимого для них ресурса, и только. Именно поэтому выходы из портала, как ты уже знаешь, расположены на ближней орбите и оснащены дополнительной защитой. Случайные проникновения исключены. О Зимаре мы знали всегда, но не искали путей к нему даже после того, как заново открыли порталы дальнего переноса. Нас действительно устраивал существующий порядок вещей.
– Почему же перестал устраивать?
– Нельзя сказать, что перестал. Большинство по-прежнему уверено, что наше благоденствие вечно. А радикальная часть общества даже сейчас активно не приемлет научных опытов по выведению мужских особей. – Предвосхищая незаданный вопрос, Мади пояснила: – Мы сохранили образцы ДНК, разумеется. И попыток возродить мужской род не прекращаем, но удача пока не на нашей стороне.
Кир слушал Мади, но смотрел при этом на Самму. Судя по её виду, возрождению мужчин таким путём она не особенно бы обрадовалась.
– Хм… Зачем вам мужчины? Вы же прекрасно размножаетесь без нас.
Мади сверкнула глазами:
– Да! Проблема вымирания перед нами не стоит. Конечно, все зачатия у нас искусственные, но это даже хорошо, мы не пускаем на самотёк жизненно важный акт и не надеемся на удачу, как это происходило в тёмные века, а разумно контролируем. В результате все наши дети рождаются от наилучших комбинаций родительских генов. Сам же процесс зачатия прост и хорошо отлажен, процент неблагополучных беременностей крайне низок. – Мади кашлянула, сделала глоток воды и продолжила: – Однако мужчины нужны нам именно для продолжения рода, как бы странно это ни звучало.
Кир в недоумении развёл руками:
– Вот сейчас я уже ничего не понимаю.
Самма потянулась к пузатому глиняному кувшину, налила в узкий стакан опалово переливающуюся жидкость и подвинула его к Мади.
– Дорогая, давай дальше я.
Пояснила для Кира:
– Она всегда нервничает, обсуждая эту тему.
Мади махнула рукой и принялась потягивать напиток через широкую соломенную трубочку.
– Понимаешь, в чём дело… – Самма говорила негромко, голос её, певучий и нежный, струился, ласкал слух, и Кир в очередной раз услышал в нём интонации Шав. – Благоденствие расслабляет. Нас, оценивающих ситуацию в перспективе, немного, но именно мы взяли на себя право постепенно менять наш мир. Можно и дальше делать вид, что социум наш самодостаточен, и мы не нуждаемся в притоке силы со стороны. Но факты говорят об обратном. Мы остановились. Несколько сотен лет мы топчемся на месте. Мы дублируем основу – раз за разом основу, потому что в силу своей природы призваны сохранять. А нам нужен качественный скачок. И именно его привнесут мужчины.