Зелёная пиала
Шрифт:
— Ай, ай! — засмеялся узбек. — Я обжёг себе все руки, держа так долго горячую чашку в своих ладонях! Пожалей меня, почтенный Бавам-ата, и выпей скорее.
— Да, да! — закричали все старики. — Пей чай, ага, за тобой и мы выпьем, если нас попросят!
Тогда Бавам-ата осторожно, концами пальцев, подхватил хрупкую пиалу, поднёс к лицу, вдохнул аромат чая и не спеша выпил.
Все захлопали в ладоши и засмеялись. А потом в чайхане наступила такая тишина, что стало слышно, как тянул свою однообразную песенку пузатый самовар да завывала за окном снежная буря.
— Ладно, — сказал старый плотник. — Хороший конь от табуна не отстанет. Я не привык отказывать соседу в просьбе. Но, почтенные, на себя пеняйте, если мой рассказ вам покажется скучным.
ЗМЕЯ И ФАЗАН
Эту историю слышал я от отца, а отец мой узнал её от отца своего отца.
В давние времена жил среди туркмен знаменитый резчик Чепер-ага. Не зря его так прозвали: чепер — это художник, ага — человек почтенный.
Искусство Чепера славилось далеко за пределами наших степей и гор. По всем дорогам увозили от нас караваны драгоценные ковры, вытканные пальцами искусных туркменских ковровщиц, и вместе с коврами увозили деревянные двери, сундуки и решётки, украшенные резьбой Чепера.
Вот как было. Во все концы земли шла слава о мастере. А теперь слушай дальше.
Слава — это цветок. Чем пышнее он распускается, тем чаще его навещают пчёлы. Многие юноши приходили к Чеперу и просили принять их в ученье. Но старый мастер не открывал перед ними двери дома и никого не посвящал в тайну своего искусства.
Но вот однажды, когда Чепер сидел за работой, кто-то постучал в калитку. Чепер поднял голову и увидел, что во двор входит незнакомая женщина. Голова её была покрыта старым халатом, из-под которого выглядывало морщинистое лицо.
Женщина вела за руку черноглазого мальчишку, шустрого, словно жеребёнок. Мальчику было лет двенадцать — не больше.
Чепер спросил гостью:
— За чем пожаловала, матушка?
Женщина поклонилась и отвечала:
— О мастер! Я привела к тебе моего внука Мемеда. Он не даёт мне покоя ни днём, ни ночью — так хочется ему стать искусным резчиком.
Но мы знаем, что старый Чепер не в первый раз слышал такую просьбу, поэтому он нахмурил свои седые брови и отвернулся. Сколько ни кланялась женщина, сколько ни умоляла резчика хотя бы испытать её внука, Чепер-ага не поднял глаз от работы.
Но, услышав шум, из дома вышла жена мастера, Джерен-Эдже. Она взглянула на мальчика, и сердце её прильнуло к ребёнку. Много лет прожили они с Чепером, но детей у них не было.
Джерен улыбнулась.
— Верно говорят старые люди: мёд сладок, а дитя ещё слаще, — сказала она и сунула в рот Мемеду кусок сушёной дыни, а потом села рядом с мужем и стала ему нашёптывать:
— Дом с детьми — весёлый базар, а без детей — мазар, могила! Без ребёнка наша жизнь была пустыней. Разве ты не хочешь, чтобы пустыня стала цветущим садом?
Чепер очень любил свою умную и красивую жену и ни в чём не мог ей отказать. Он отложил в сторону резец и подозвал мальчишку:
— Если ты хочешь стать моим учеником, ответь мне на три вопроса.
— Спрашивай, учитель! — ответил Мемед и в знак уважения заложил руки за спину. Он уже знал, что юноша должен быть скромен и почтителен к старшим.
Чепер спросил:
— Какую дорогу следует избрать путнику, отправляясь в далёкие страны, — по горам или по пескам?
Мальчик сверкнул глазами и бойко ответил:
— Ту, которая скорей приведёт его к концу пути.
Чепер спрятал под усами улыбку, и задал второй вопрос:
— Скажи мне, мальчик, встречал ли ты птицу, у которой нет голоса?
На этот раз Мемед задумался. Он склонил голову набок и нерешительно ответил:
— Учитель, каждую зиму на крыше нашего дома живёт аист, но я никогда не слышал, чтобы он кричал или пел.
Старик рассмеялся.
— Наблюдательный человек стоит трёх ротозеев!
Он протянул мальчику кусок сухого дерева и приказал:
— Вырежи на этой доске семьдесят таких узоров, чтобы ни один не был похож на другой.
— О учитель! Научи меня только держать резец, и я вырежу тебе сто узоров, и ни один не будет походить на другой, — ответил мальчик.
— Хорошо, ладно! — похвалил его резчик и ласково ударил по плечу своего нового ученика. Я так говорю потому, что с этого часа черноглазый Мемед действительно стал учеником старого Чепера.
Чепер прибавил:
— Кто терпелив, тот всего достигнет.
Тогда обрадованный Мемед достал из-за пазухи платок, бережно развернул его и подал мастеру вырезанную из дерева фигурку верблюжонка.
Долго, очень долго рассматривал Чепер-ага работу мальчика. Верблюжонок глядел на него как живой. Вот-вот, казалось, он вытянет шею и зашагает. Но в глазах старика не было радости. Седые брови его шевелились, как два рассерженных барса. Наконец мастер сказал:
— Из маленькой косточки винограда вырастает могучая лоза, а в ученике зреет мастер. У тебя верный глаз и лёгкая рука. Но запомни, мой ученик! Если ты не хочешь навлечь на нас большую беду, никогда не изображай ничего живого. За это ты поплатишься головой. Мёртвое должно оставаться мёртвым. Так говорит закон.
Мальчик не понял. Тогда мастер повысил голос:
— Это закон аллаха и шаха! Ни на дереве, ни на камне никто не должен изображать ни животных, ни человека. А ты из мёртвого дерева вырезал живого верблюжонка! Не делай этого никогда! — так в страхе закончил мастер и дрожащей рукой бросил фигурку в огонь.
Вот как это было. А теперь я буду рассказывать дальше.
Мемед-джан остался у мастера.
Вы думаете, что он сразу вырезал двери для мечети или решётку на окна для дворца самого султана? Нет, он помогал Чеперу обтёсывать доски, он покрывал их составом, предохраняющим дерево от червоточины, он разводил разные лаки и краски, но мальчик не был доволен такой работой.