Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)
Шрифт:
— Буду учиться, — ответил Абдулла и смутился почему-то. — Хочу поступить на физмат.
— Дельно, — сказал Абид-ака. — Математику любишь?
— Да.
— Дельно. Учись, племянник, учись. У твоей матери вся надежда на тебя. Как отец-то себя чувствует?
— Ему лучше.
— Дай бог ему поправиться. Какую он болезнь-то заимел? Гипер… гм… как это называется?
— Гипертония.
— Гипертония, — повторил Абид-ака. — Будь проклята эта хворь. Помню, года три назад он сюда приезжал. Сколько он тогда у нас прогостил, неделю, что ли?
— Неделю.
— На
Абид-ака призадумался. Машинально вынул из кармана смятую папиросу, закурил.
— Люблю я твоего отца. Много он добра мне сделал, женил, дружкой был на свадьбе.
— А вы приедете к нам погостить? — спросил Абдулла.
— Приеду. Вот Зухра вернется из роддома, и приеду. Вместе с перепелками.
— Ему их есть нельзя.
— Ну, скажешь тоже, парочку-то, наверное, можно… Ладно! Встанем, что ли, продолжим? Еще разок обойдем поле, и хватит. Эй, Тешабай, Тешабай, ты где?
Пес вынырнул из клевера, подбежал к хозяину.
И все началось сначала. Светило солнце, гремели выстрелы. Но только теперь Абдулла уже не отставал от дяди и вдруг даже «ура!» крикнул, когда Абиду-ака удалось подстрелить сразу двух перепелок.
Внезапно послышался протяжный крик арбакеша, и на дороге показался фургон, нагруженный арбузами. Абид-ака опустил ружье.
— Теперь стрелять уже опасно, — буркнул он.
Арбакеш, оказавшийся молодым парнем, подъехал поближе, поздоровался, спросил:
— Ну, как охота?
Абид-ака ответил скромно:
— Да вот, всего-то штук двадцать настреляли.
Парень окинул взглядом груду перепелок, улыбнулся недоверчиво:
— Да тут у вас больше! А вы пить не захотели, охотнички?
Он подозвал Абдуллу и протянул ему большой арбуз:
— Вот бери, бери, самый вкусный… Да, кстати, Абид-ака! Поздравляю с сыном!
— Спасибо.
— Теперь вам уж придется закатить плов из отборного, девзиринского риса. Да с перепелками.
— Отведаешь моего плова, Хамид. Это уж точно.
Арбакеш поехал дальше по дороге, Абдулла же с арбузом в руках пошел за дядей к арыку.
— Жажда замучила, давай-ка съедим арбуз прямо здесь, чего там еще нести его куда-то. — И Абид-ака на ходу достал из кармана складной нож.
Присели. Только Абид-ака вонзил острие в зеленую корку, как арбуз треснул. Красная сочная мякоть арбуза была на вкус сладка и прохладна.
— Вот и родниковой воды не надо, — заметил Абид-ака.
Один большой ломоть он дал Тешабаю. Пес завилял хвостом и стал есть арбуз. Да еще и семечки выплевывал!
Абдулла удивился:
— Никогда не видел, чтобы собака арбузы ела. Вот это да! Он у вас молодец.
— А ты думал!.. — Абид-ака хотел было еще что-то сказать, похвалить собаку, но в это время со стороны кукурузного поля послышалась высокая трель перепелки. Абид-ака так и замер с ломтем арбуза в руке. Абдулле показалось, что перепелка выводила теперь по-новому, как-то особенно отчетливо: «Так-тарак, так-тарак, так-тарак…» Абид-ака поднялся с места.
— Куда? — спросил Абдулла. Азарт охоты прошел, и ему не хотелось, чтобы и эта певунья была убита.
Тешабай по движениям хозяина догадался, что он намерен делать, и стремглав бросился в кукурузу.
— Дядя, не надо в эту стрелять! — сдавленно крикнул Абдулла. Горло у него перехватило.
Абид-ака не расслышал. Все произошло очень быстро. Тешабай сразу нашел перепелку и заставил ее подняться в воздух. Грянул выстрел. Перепелка тут же нырнула вниз, в заросли кукурузы. Собака побежала отыскивать дичь.
— Дядя, отзовите собаку! — закричал Абдулла.
Абид-ака хлопнул по колену, окликнул Тешабая. Тот нехотя остановился. Тут и подоспел Абдулла:
— Дядя, ну зачем вы в нее стреляли?
— Ты бы сказал пораньше… — смущенно промолвил Абид-ака. — Похоже, дробинка только задела крыло…
Абдулла углубился в заросли кукурузы. Из одного ряда он перебрался на другой, на третий, на четвертый, но перепелки нигде не было видно. Он двинулся дальше, внимательно осматривал междурядья. Раздвинув в очередной раз стебли, Абдулла вдруг увидел шагах в десяти от себя девушку в белом платье и белой косынке. Она стояла, склонив голову, и держала в ладонях подранка. Абдулла подошел поближе.
— Живая перепелка? — спросил он.
— А если бы не живая, вы бы очень расстроились? Мало вы их настреляли, и эту надо было подбить? — сердито сказала девушка, не глядя на парня.
— Я тоже не хотел, чтобы ее убили, — виновато произнес Абдулла.
Девушка подняла голову, и Абдулла обомлел.
— Гюльчехра?
— Ой, так это ты… Это вы!.. — чуть не вскрикнула девушка и машинально свободной рукой потянула вниз подол платья.
«Как она изменилась! — пронеслось в голове у Абдуллы. — Была девчонка, угловатая, худая, кожа да кости, а теперь… вы только посмотрите на нее! Красавица… Чистое тонкое лицо, большие удлиненные черные глаза, светящиеся мягким светом. Густые сросшиеся брови, нос с едва заметной горбинкой…» Полные губы девушки слегка дрожали, она была смущена неожиданной встречей.
Наверно, прошла целая вечность, прежде чем Абдулла заговорил. Он перевел взгляд на перепелку, кашлянул.
— Ее можно вылечить?
Внезапно на лице девушки выступил румянец.
— Наверно, можно, у нее крыло задето. Посмотрите сами. У бедняжки сердце так быстро бьется. Испугалась.
С этими словами Гюльчехра протянула к нему руку. На ладони лежала перепелка, мигая маленькими бусинками глаз…
— Она так хорошо пела, — сказал Абдулла.
— Да, очень хорошо, — оживленно поддержала его девушка, — я даже остановилась, заслушалась…